Один раз, пытаясь ночью уснуть, она вспомнила свой первый поцелуй. Она вдруг поняла, что первый поцелуй был не с Данилом, а намного раньше - с крестным. Только тогда она еще не осознала, что это может быть приятно. Он хотел большего, чем поцелуй. Значит, уже тогда все могло произойти!
Она вспомнила, как он грубо схватил ее между ног. И сама положила туда свою руку. Она сжала ее, представляя, что это делает мужчина, и почувствовала, как возбуждается. Она вспомнила, как он ущипнул ее за грудь, и сама дотронулась до нее. И это тоже ей понравилось. В этот момент она так сильно была возбуждена, что если бы Ярослав оказался рядом, она позабыла бы о любых приличиях. А потом, наконец-то, ее обуял благодатный сон.
В какой-то момент ей показалось, что она парит в невесомости, точно также как в детстве. Ева пыталась разглядеть, что впереди нее. Но там, где должно быть окно, она увидела картину. Она поняла, что лежит поперек своей кровати, свесив ноги.
Не успев лечь удобнее, она вдруг почувствовала, что ее затрясло. Это не было похоже на головокружение. Тряслась вся комната. Она ощутила себя спичкой в маленькой коробке. Словно, что-то огромное поместило ее туда, и трясло. Или рассматривало? Ева ощутила на себе взгляд чего-то холодного, леденящего. Это что-то смотрело прямо в душу.
- Ты уже готова! - сказал ледяной голос внутри нее.
- Нет, мне страшно, - ответила она так, как будто слова сами из нее вылились.
- Ты избранная! - тот же ледяной голос. - Ты Богиня!
- Богиня? - Ева не успела расспросить дальше, потому что тут же ощутила невесомость, - Я лечу! Я на самом деле лечу!
- Не лишай себя этого, - сказал ледяной голос, и тут же стал теплым, обволакивающим из-за этих слов.
Ева не понимала, чего она не должна себя лишать.
"Наверное, быть Богиней!", - предположила она.
Она огляделась вокруг и поняла, что уже пролетает над частными домами, малоэтажными и высокими зданиями, и, сделав небольшой круг над городом, она устремилась к реке. Теперь она летела вдоль быстротечной реки, оказавшейся нескончаемо протяженной.
Она, как будто, знала, куда нужно лететь. И решила довериться своим необъяснимым ощущениям. Речное русло стало тоньше и извилистее. А Ева поднялась выше. Внизу теперь была видна не только река, но и целые города. Она перевернулась на спину, раскинула руки в разные стороны и закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями невесомости и свободы. Когда она вновь их открыла, то увидела бездонное темно-синее небо с голубоватыми размытыми облаками. Они стали рассеиваться и расступаться, выпуская серповидную луну. Ее стальной блеск ослепил Еву. Она тут же перевернулась, и поспешила опуститься ниже.
Вот уже показались верхушки деревьев, среди которых можно было разглядеть сосенки и березки, холмистая местность с болотцами, старинный собор, деревянная часовенка...
- Здесь! - сказал обволакивающий голос.
- Что здесь? - спросила Ева, летящая немного дальше к возвышенности.
Когда Ева приняла вертикальное положение, то почувствовала, как ноги погрузились в воду, и увязли в илистом дне. И от этого на речной поверхности пробежала легкая рябь. Это единственное, что нарушало умиротворение и безмятежность всего окружающего.
Исток речки, освещаемый лунным светом и окаймленный густым зелено-черным леском, уходящим вдаль, все больше и больше уменьшающимся, превращаясь в травяной ковер, соединялся с небом. И не было между ними никакого пространства. Ни единой души. Кроме Евы.
"Красиво!", - подумала Ева.
- Думаешь это красиво? - с сомнением спросил голос, словно дразня ее, - Это же обычное рыбацкое место!
И озираясь по сторонам, Ева заметила самодельные деревянные стойки для удочек, воткнутые в землю, и счищенную рыбью чешую, и оставленные большие следы на земле, как от сапог.
- Готова ли ты быть дальше? - спросил голос.
Ей хотелось быть дальше. Но что значит - быть дальше? Идти, лететь? Как? И куда?
И вдруг стало темно. Так темно, словно кто-то выкрал луну. Ева глубоко вздохнула от неожиданности, и почувствовала приятный запах. Сладковато-ванильный, не бодрящий, а упоительный. И Ева растворялась в нем, словно она сама была частью этого запаха. Все еще была кромешная, непроглядная тьма, но не пугающая, а, даже, как будто манящая. Она пыталась разглядеть хоть что-нибудь в этой темноте, понимая, что там что-то божественное. Только что-то божественное может так пахнуть!
- Я Богиня! - повторила сама себе Ева. - И там мое царство!
Ева услышала лай собак и ощутила ванильный запах свежей выпечки. Она открыла глаза, вспомнив, что ночевала у бабушки с дедушкой.
После этого ей часто стали сниться реалистичные сны. Те, которые запоминались и оставляли яркое впечатление, утром она записывала в дневник. Сны не всегда были прекрасными. Куда чаще они были странными, непонятными и даже жуткими. Однажды, ей приснился сон, где она шла по ухабистой, развороченной дороге, по краям которой небрежно стояли, накренившиеся кресты.
Запомнившийся сон она пыталась проанализировать и понять. И иногда ей казалось, что она знает, к чему снился очередной сон, но не предавала особого значения.
Только тот единственный сон не давал ей покоя. Она была абсолютно уверена, что он должен обязательно что-то обозначать. Только вот что?
Еще с того момента, Ева стала ласкать себя, представляя, что это делает кто-то другой. И в ее сознании был какой-то собирательный образ - толи ее возлюбленного, толи крестного, толи какого-то другого взрослого мужчины, толи еще кого-то с лицом одного, а телом другого.
Почти в пятнадцать лет у нее начались дни, когда девочка превращается в девушку. И теперь желание близости у нее стало еще более острым. Даже малейшее прикосновение к ней возлюбленного, вызывало легкий трепет по всему телу.
Ева уже подумывала о расставании, но какой-то веской причины не находилось. Его отказ от близости, хотя и был ей неприятен, однако она понимала, что в этом не его недостаток, а его благородство.
В один из зимних дней ожидая у подъезда подругу, она встретила двух своих одноклассников. Один из них стал с нескрываемым интересом расспрашивать Еву о жизни вне школы.
Он был высоким и довольно-таки симпатичным. Он хорошо учился, занимался спортом, и был из приличной семьи.
"А раньше я не обращала на него своего внимания!", - подумала Ева.
- Может, погуляем вместе? - предложил он.
До того как встретиться с ней, он уже успел порасспросить на счет нее у общих знакомых. Он специально пришел в этот двор, и эта встреча не была случайностью, как могло показаться Еве. Ему рассказывали, что ее отношения не серьезные, но он хотел это услышать от нее.
- У меня уже есть парень, - пояснила она.
- И что у вас все серьезно?
- Может, у нас и не настолько серьезно, как ты мог подумать, но так не делается.
Он больше не стал настаивать, получив достаточно убедительный отказ, и поинтересовался, есть ли у нее свободная подруга.
"Вот ты какой, оказывается! Только что глаза горели, и хотел встречаться со мной, а через пару минут хочешь, чтобы я тебя с кем-то познакомила?!".
Почему то ей вспомнилась первая после летних каникул прошлогодняя линейка в школе. Это был последний год, когда в школах была обязательной строгая форма. Ева пришла на утренник вместе с мамой. И она была рада и не рада этому факту одновременно. Многие ученики, особенно ее ровесники, пришли без родителей. А с другой стороны, ей было нужно, чтобы кто-то был рядом. Она чувствовала себя нелепо в белом, строгом, как у повара, школьном фартуке. Но дело было даже не в самом фартуке. Из-за своего высокого роста она ощущала себя переростком, взрослой женщиной, надевшей школьную формы и пытавшуюся незаметно раствориться среди учеников. Ева не была самой высокой в классе, но толи за прошедшее лето она вытянулась, толи из-за того, что она выпросила маму купить ей туфли на танкетке, но теперь среди всех остальных учеников она одна была самой высокой. Позже она поняла, что просто еще не все подошли на построение. Первым из подошедших, кто был таким же высоким, как и она, оказался как раз этот ее одноклассник. И ей очень хотелось, чтобы он подошел к ней ближе и встал вместе с ней. Он не подходил...