Проведя днем время у пляжа, уже к вечеру они подъехали на машине к берегу реки у центрального причала. Вдалеке слышится музыка и голоса веселящегося народа. Они целуются. Ева чувствует, как наливается его неуемный, неистовый орган в тугих джинсах. Она дотрагивается и сжимает, трепещущий еще больше от ее прикосновений орган, способный ее подчинить, унизить и доставить блаженство. Она не думает о том, что хочет он в этот момент, ей хочется, чтобы он быстрее выпустил наружу своего дикого зверя, не церемонясь, развернул ее от себя, наклонил вперед, задрал юбку и обладал ею прямо на капоте машины. Именно так он и поступает...
Влюбленные слышат приближающиеся голоса. И хоть они уверены, что не будет таких смельчаков, готовых к ним приблизиться, но не оглядываются по сторонам, а отдаются во власть своей страсти, еще больше воспаляясь от осознания, что все-таки кто-то рядом и может их увидеть.
Часть 7.
- Что-нибудь произошло за время моего отсутствия? - спрашивает Константин при следующей встрече, когда они оказывается на съемной квартире.
- Ничего нового и интересного! - отвечает Ева, нарезая и раскладывая на тарелочке фрукты.
Уже при встрече с ним, по его молчаливому и более резкому поведению она замечает, что он чем-то расстроен или устал. Вот и сейчас уже минут десять он молчит, а последний заданный им вопрос был произнесен таким холодным и пружинным тоном, что она решила ответить на него коротко и ясно.
- Да, ты сегодня само дружелюбие и разговорчивость! - холодно замечает он.
Она открывает рот, чтобы возразить и сказать, что дело не в ней, а в нем. Она молчит лишь потому, что боится нарваться на его грубость. Потому что она не знает, как себя с ним вести, когда он в таком состоянии. Но слова повисают в воздухе...
- Я думаю, фрукты подождут, - произносит он и тянет ее за руку в комнату. - Если не хочешь разговаривать, предлагаю сразу перейти к делу.
- К какому такому делу? - игриво спрашивает она, прекрасно понимая, что он имеет в виду.
- Сегодня мы меняемся ролями, - безапелляционно говорит он. - Ты меня будешь ублажать, а не я тебя.
Ей хотелось то же самое ему предложить, но он опередил ее желание.
- Итак, моя рабыня, - продолжает он, - ты хочешь ублажить своего господина?
- Да, мой господин, - подключается она к игре, - я хочу доставить вам удовольствие!
- Ты плохая девочка, непослушная, невоспитанная. Я вначале должен тебя наказать.
- И как же вы хотите меня наказать?
- Ты должна сама мне предложить варианты наказаний, а я выберу.
- Тогда отшлепай меня!
Константин почувствовал, как нарастает его возбуждение от этого разговора и от предвкушения предстоящей любовной игры.
- Просто отшлепать? - нарочито разочарованно спрашивает он.
- Нет. Не просто. Вначале с ремнем. Когда я скажу, что мне больно, ты продолжишь шлепать руками.
- Это не очень оригинально, - и Константин надувает свои губы, показывая недовольство.
- Мне бы хотелось остановиться на этом варианте, если господин позволит?!
- Ну, раз уж у тебя не хватает фантазии на большее, тогда давай остановимся на этом варианте. Но за отсутствие оригинальности ты будешь наказана сильнее.
- Облокотись руками на гредушку и прогни спину, - дает указания он, вытаскивая из брюк ремень.
Ева послушно встала, как он просил, и тут же почувствовала резкую боль от удара ремнем.
- Ты плохо прогнулась. Нужно сильнее, чтобы я мог видеть твои прелести.
Ева прогнулась, насколько это возможно было сделать, и снова почувствовала шлепок.
- Очень, очень плохо! Ты плохо прогибаешься, как будто тебе кол в спину вставили.
- Но я не могу сильнее!
- Я не разрешал тебе говорить, - возмущенно произносит он, и снова наносит удар ремнем. - Это был только разогрев. А сейчас я накажу тебя! И ты будешь молчать. И еще - я не разрешаю тебе двигаться, опускать и прятать от меня свои прелести. Они будут расплачиваться за свою бестолковую хозяйку. Ты меня поняла?
- Да, мой господин!
Константин ударил с одной стороны, затем с другой. Это были мягкие шлепки. Затем Ева почувствовала сильный удар, и тут же схватилась рукой за это место.
- Убрала руки! Не уберешь, буду бить сильнее.
Ударив еще пару раз, он продолжил рукой, нанося то болезненные шлепки, то немного мягче. При более сильном ударе, он задерживал руку на ее упругой коже, и немного разминал это место, совершая поглаживающие и пощипывающие движения. Шлепки приходились то по одному и тому же месту несколько раз подряд, то чередовались, по разным местам. Затем, смочив слюной свое главное орудие пыток, он вошел в нее, начав жестко и резко погружать его во всю глубину, периодически сжимая и шлепая по нежной кожице ее идеально выбритого лона.
- Терпи! - сказал он, заметив, что она сжимается и сводит ноги. - Я хочу, чтобы ты еще немного потерпела.
И она потерпела, превозмогая болезненные ощущения. Когда он прекратил шлепать, она почувствовала, как истекает от удовольствия, от сладостного ощущения какого-то облегчения после шлепков. Ее кожа все еще продолжала гореть, но с каждой секундой, эта боль становилась все меньше и меньше.
- Я забыл, кто кого должен ублажать? Я тебя или ты меня? - спросил Константин, неожиданно остановившись.
- Я тебя! - пересохшими от истомы губами, прошептала Ева.
- Так приступай! - скомандовал он, и лег на диван.
И Ева стала укрощать ртом его исступленно напряженную плоть, одновременно сжимая и оттягивая кожу рукой чуть ниже, на его чуть поросших волосами бугорках. Увидав, что ему нравится такие ласки, она попробовала приспособить и свои ноготки. Очень медленно она проводила ногтями по бугоркам снизу вверх, отчего те сжимались и тяжелели. Он готов был закричать от наслаждения, но сдерживая себя, только негромко постанывал.
Пристроившись рядом, она продолжила ласкать его одной рукой, а себя другой, чувствуя, как наливается и пульсирует его мятежный орган в ее руке. В какой-то момент он стал еще тверже. Почувствовав приближение его наивысшего блаженства, она увеличила темп движений рукой. Еще немного, и вот струйка семени вырвалась из него наружу.
- Ты лишила меня последних сил! - обессиленно вздохнул он.
Но ей еще требовалось наслаждение. Он, поняв это, удовлетворил ее руками...
Почти целый день они провалялись в постели. А к вечеру размышляли над тем, как его провести. Когда они все еще лежали в обнимку, раздался телефонный звонок.
- Как на счет того, чтобы сегодня куда-нибудь сходить? - спросила Зоя, когда Ева взяла свой телефон и ответила на входящий вызов.
- Я сегодня с Константином, - сказала она. - Он рядом и передает тебе привет.
- Ему тоже огромный привет! - сказала Зоя. - И сколько ты с ним планируешь быть?
Ева посмотрела на Константина, лежащего рядом и слышавшего весь их разговор.
- Если хочет, пусть составит нам компанию сегодня, - предложил он.
- И ты не будешь против этого? - удивленно спросила его Ева, и, получив его заверения, обратилась к подруге: - Мы приглашаем тебя сегодня составить нам компанию.
Вечером они сидели в кафе с бильярдной, распивали пиво и все втроем пускали облачки никотинового дыма.
- Это уже твоя вторая сигарета за полчаса. Я сегодня с тобой целоваться не буду, - пригрозил он Еве, подкуривающую очередную сигарету, - потому что теперь от тебя будет разить, как от табакерки.
- Как страшно! Напугал! - задорно произнесла она. - От тебя тоже теперь будет разить, как от табакерки.
- Я мужчина - мне простительно!
- А если табакерка с табакеркой будут целоваться, то никто из них не ощутит, кто больше выкурил, а кто меньше, - сказала Ева.
- А я смотрю, ты сегодня остра на язык! Это подруга твоя так на тебя действует? - с серьезным видом спросил он. - Давай тогда чаще ее приглашать с нами?!