Она нашла, что искала. Это была зажигалка. Я делала вид, что для меня это в порядке вещей, когда передо мной бегает обнаженная красотка, что я сама такая. Однако в то же время пыталась уловить ее взгляд. Мне все казалось, что сейчас она подойдет ко мне, и также свободно и уверенно начнет раздевать меня, и мы сольемся воедино в своих сладострастиях.
Она даже предложила и мне раздеться. Но это было сказано в такой форме, между прочим потоком слов, что кроме странности и загадочности всего этого, ничего другого я не ощутила.
Мне все было непонятно, почему так долго она не одевается и почему все ее движения, хотя достаточно легкие, в то же время, как будто специально рассчитанные? Зачем ей так искусно и красиво прогибаться, ведь когда что-то ищешь, все делаешь более небрежно. Затем она вышла на балкон все в таком же виде, плюхнулась в кресло, закинув ногу на ногу так медленно и плавно, что я успела рассмотреть все наши с ней женские отличия и сходства.
Я ее спросила, как часто она в таком виде выходит на балкон? А она, рассмеявшись, ответила, что иногда, когда замечает наблюдающих за ней соседей. Ее квартира находилась в таком расположении углового дома, что была видна многим из окон и балконов соседних квартир. Она стала рассказывать, что замечает, как некоторые соседи открыто на нее смотрят, что ее это забавляет, и она специально иногда не закрывает шторами окна, ходит обнаженная, и как будто во сне раскрывается, когда лежит на диване...
Ночью я ласкала себя, представляя ее рядом. Только в моих фантазиях я снова стала глупенькой маленькой девочкой, которую опытная девица, несмотря на то, что она даже младше меня, в игровой форме соблазняет.
Это была та подруга, с которой мы в далеком детстве играли в доктора и пациента. Уже тогда она была сексуально-озабоченной. Но, кажется, не более чем я.
Я связывала свою бисексуальность с теми первыми детскими эмоциями. Однако позже я поняла - то, что представляешь в своих фантазиях, совершенно может не понравиться в действительности.
Что еще я представляла?
Я представляла, как вместе с ней или уже и не с ней, мы удовлетворяем мужчину, а он обладает нами двумя одновременно и поочередно. Три тела перемешиваются в агонии страсти, члены, руки, языки проникают в плоти, раздирая их. Потоки белой лавы стекают по нашим лицам. Нам не нужен отдых, и мы, как одичавшие изголодавшиеся животные, заточенные в одиночных клетках и наконец-то выпущенные на свободу, даем волю своим страстям.
Я представляла, как мной овладевают трое мужчин одновременно. В своих представлениях - я снова обманутая доверчивая девушка или похищенная жертва.
Я представляла себе двух гомосексуальных мужчин, занимающихся сексом друг с другом и со мной одновременно самым извращенным способом.
В своем воображении я всех развращала и уродовала. Всех, кроме себя. Я всегда была наивной девочкой.
Действительность заключалась в том, что расставшись с Константином после бессонной ночи или целого дня, проведенных вместе, после пяти, или даже больше актов нашего соития, и бесконечных ласок - предварительных и последующих, каждый раз возвратившись уже домой, я ласкала саму себя, представляя все то, что я описала и еще много чего другого, более мерзкого и отвратительного... И за пару минут собственных ласк я достигала того, что не достигала ни с Константином, ни с кем-либо другим.
Некоторыми своими мыслями я делилась с Константином. А он оказался не просто заинтересованным слушателем и прекрасным рассказчиком, он оказался еще большим извращенцем. И уже каждый раз, каждую нашу встречу с нами был еще кто-то третий, пусть даже в фантазиях, в разговорах, но этот третий стал присутствовать постоянно. Из тонкого эстета прекрасного он превратился в безразборчивого, похотливого мужика, кидающегося уже на любую более-менее симпатичную девушку.
Где заканчиваются фантазии, а начинается действительность? И играет ли это большую роль, если в своих фантазиях ты еще более развратен, чем в действительности? Я подумала о том, почему бы не сделать хоть что-нибудь из того, о чем все равно думаю? Ведь Бог видит не только наши действия, но и мысли. Тогда какая разница, что я делаю? Ведь в мыслях я развратна...
И еще я поняла, что мы с ним по-разному все это воспринимали. Я не знаю, в чем он находил свое удовольствие. Может в максимальном разнообразии и количестве таких встреч. Может в последующих воспоминаниях и смакованиях. Для себя же я пыталась вынести удовольствие из самой игры, из эротичных разговоров и прелюдий. Но какое может быть удовольствие от эротичной игры, если ты знаешь, что она закончится спланированным развратом?
Я фантазировала - и все это было ярче, чем то, во что превратились наши эротичные игры. Когда мы собирались втроем - я, он и кто-то еще, мы все знали, зачем мы собрались и что дальше должно произойти. О какой игре может идти речь, какие секреты еще могут остаться?
Какое-то время я себя считала бисексуальной и сексуально-озабоченной. Может, это было в том возрасте, когда организм находится на пике своей сексуальности, когда чувства тебя переполняют так, что ты не в силах их обуздать, и к тому же подпитываются постоянными похвалами, благодарностями и просьбами не сдерживать себя.
Может, это было подростковое желание выделиться и все попробовать, подростковый максимализм, шовинизм. Кто-то становится неформалом - эмо, готом, панком, рокером, скинхедом. Кто-то покоряет киберпространства. Я же стала помешанной на сексе и сексуальных экспериментах.
Я хотела понравиться любимому мужчине, хотела удивить подруг рассказами из реальной жизни. Однако потом я поняла, что все это самообман. Любимый не оценил всех моих жертв, наоборот, ему было мало и мало, а от подруг я все равно скрывала многие подробности своей жизни и уж тем более мыслей.
И как бы там не было, сейчас все это опротивело! Опротивело до такой степени, что я сама себе противна. Унижающие чувства после изнасилования просто меркнут по сравнению с тем, что испытываю сейчас.
Я всегда знала, что это грех, но сейчас грех стал противным и невыносимым. Самое удивительное в том, что барахтаясь в грязи, я продолжаю любить человека, который в эту грязь меня опустил!
Была ли я невинной до него? О, нет. Но моя любовь к нему невинна и чиста!
Он всегда говорил, что нас связывают не только интимные отношения, а нечто большее - близость душ. Тогда почему я страдаю? И почему мне кажется, что мою душу он так и не научился понимать? Любит ли он меня, как я его? Или он живет в свое удовольствие?
Он убеждал меня в том, что я Богиня! И я поверила! А потом он также легко это разрушил. Сейчас я чувствую себя падшей женщиной. Влюбленной падшей женщиной.
Я страдаю и люблю одновременно. Люблю какой-то ненормальной, болезненной любовью. Я обожаю его губы и его руки. Я обожаю его ласки. Я уже не могу без этого жить! Но не могу жить и в этой грязи.
Почему мой дневник превратился в одни только откровенные записи куртизанки? Потому что в это превратились наши с ним встречи, потому то в это превратилась моя жизнь...
И печаль, и тоска, и отчаянье целиком поглотили меня.
За тобою я шла неприкаянно, только больше идти не смогла.
Сердце любит, но сердце изранено, сердце ищет свою острогу.
Ты отпустишь меня на мгновение, я на веки тут же сбегу".
Константин считал Еву спокойной и уравновешенной. И одновременно с тем сексуально-привлекательной, даже порочной. В ней читалась какая-то загадка. На иных девушек посмотришь, и наперед знаешь, что дальше они скажут и как себя поведут. Что же ждать от нее - он не знал. Когда ему казалось, что вот - он разгадал ее, а потом, словно "обухом по голове", получал от нее "подарок" в виде мыслей, непонятно откуда взявшихся. Он изучил ее тело, но душу, при этом такую родную и близкую, познать так и не мог. Он называл ее "обезьяной с гранатой", даже не предполагая, что такой она была только с ним.