— Вот посмотри: на мелкие расходы остается не больше пяти хао.
Муж неизменно отвечал ей:
— Что ж поделаешь? Такое у меня жалованье.
Но как-то раз одному помещику, другу его непосредственного начальника, срочно понадобился план его владений. И наш чертежник взялся за сверхурочную работу. Он еще усерднее склонялся над своим столом, и вот вознаграждение — четыре донга. За ужином они оживленно обсуждали, как истратить эту сумму, неожиданно свалившуюся на них. Жена давно мечтала сшить себе светло-коричневое платье. Но получалось как-то чудно́: когда не было денег, все ее помыслы были заняты этим платьем, а вот теперь, когда она могла себе это позволить, давнишняя мечта вдруг потускнела, и вообще все ее мысли были в таком смятении, что она уже и не знала, что бы ей такое купить. Детишки — их было двое — закапризничали: услышав разговор родителей, они стали клянчить заводной автомобильчик и говорящую куклу. Но у главы семьи на уме давно уже было что-то свое, только он все не решался сказать об этом. Наконец он выпалил:
— Давайте купим часы!
И объяснил, что как раз сейчас представляется случай приобрести часы буквально задаром. Недавно в контору начальнику прислали рекламный проспект одной фирмы по продаже часов, которая находится где-то в предместье Ханоя. После обычного вступления фирма уведомляла, что намерена срочно продать весь товар себе в убыток, так как собирается ликвидировать дело, тут же прилагалось фото часов, которые продаются «баснословно дешево». Чертежник украдкой прочитал рекламный листок и взглянул на фоторекламу: чудесные настольные часы с квадратным циферблатом, нарядные, словно игрушка, да к тому же еще старая цена — шесть донгов — была решительно перечеркнута и красовалась новая: всего три донга!
Надо сказать, что чертежник не раз попадал в беду именно потому, что у него не было часов.
Попробуйте-ка без часов не опоздать на службу! Чертежник и его жена каждый раз с мучительным напряжением прислушивались к бою часов в доме соседа — счастливого обладателя отличных ходиков. Понятно, что бедняга чертежник то и дело приходил в контору с опозданием. Ему не оставалось ничего другого, как влезать в окно, иначе не миновать бы ему разноса! Старшему сыну нашего героя было поручено важное дело: каждый раз, когда отец пробуждался от послеобеденного сна — всегда, увы, слишком поздно, — он выводил к воротам отцовский велосипед — так верный оруженосец выводит коня. Едва успев надеть брюки и накинуть на себя рубаху, чертежник отважно прыгал в седло и устремлялся вперед, что есть мочи крутя педали и не обращая ни малейшего внимания на душераздирающие стоны заржавевшей втулки.
Итак, на следующий же день в ханойское предместье было отправлено письмо и денежный перевод. Наступила пора сладостного ожидания, в семье только и разговору было что о часах. Муж уже принял решение водрузить их на тумбочку возле кровати, а жена все никак не могла успокоиться, ей в голову пришла, посудите сами, вполне разумная мысль: если детишки невзначай заденут часы, они упадут и разобьются, позвольте узнать, откуда тогда взять денег на починку?
— Папа, когда же привезут часы? — приставали ребятишки. — А далеко ли этот самый Ханой?
И вот в одно прекрасное утро в контору вошел почтовый рассыльный с коробкой под мышкой.
— Разрешите осведомиться, кто здесь будет господин Хоанг Динь Куан?
Господин Хоанг Динь Куан почувствовал, как у него бешено заколотилось сердце, он сдавленным голосом воскликнул: «Это я!» — и поспешил расписаться в получении посылки.
Коробка была из гофрированного картона грязно-желтого цвета, с крышкой величиной не больше ученической тетради. С благоговением разрезая шпагатик, он подумал: «Как тщательно их упаковали! Часы небольшие, а фирма потратилась на такую огромную коробку». Сослуживцы, само собой, обступили его: вот уже несколько дней Куан только и твердил о том, что скоро получит необыкновенную вещь из Ханоя. И хотя руки его дрожали от нетерпения, какая-то неведомая сила заставляла его растянуть эти удивительные минуты.
Наконец он снял с коробки крышку, и все сослуживцы протянули руки, чтобы убрать слой мягкой соломки, в которую были упакованы часы. А вот и сами они открылись взору, и тут наш герой не удержался от возгласа разочарования: часы занимали всю коробку и были отнюдь не миниатюрными, как представлялось ему в мечтах. Когда с помощью сослуживцев он извлек их из коробки, то обнаружил некогда черную, а теперь изрядно пооблупившуюся гирю на такой длинной цепи, что, казалось, ей нет конца! Куан силился скрыть разочарование и уныние, охватившее его. Между тем сослуживцы в изумлении созерцали часы: квадратный циферблат из жести обрамлен нелепым кокетливым орнаментом из синих и белых квадратиков, и, как вечная память о только что проделанном далеком путешествии, на нем красовались глубокие вмятины. Корпус был из дерева какой-то непонятной породы, скорее всего, это была та самая мягкая древесина, из которой делают винные бочки. Внизу в корпусе было отверстие, через которое можно было разглядеть нехитрый механизм — несколько колесиков и шестеренок. Кто-то пошарил в коробке и обнаружил на самом дне ее, под слоем соломки, маятник, о котором чуть было не забыли. Это был круглый металлический диск, покрытый тонким слоем голубой краски и похожий на биту для игры в расшибалку, какая найдется у любого мальчишки, разве что с одной разницей: в нем имелось два отверстия для металлического стержня, длинного-предлинного.
Господин начальник тут же объяснил собравшимся, что такие часы обычно вешают на кухне. Все дружно расхохотались и принялись не без иронии расхваливать «необыкновенную вещь» из Ханоя.
Кто-то повесил часы на стену. Затем общими усилиями прикрепили маятник и водрузили цепь с гирей. Маятник пришел в движение, и послышалось мерное тиканье, от которого сердце владельца часов счастливо забилось. Он поправил пальцем белые стрелки.
— Посмотрим, будут ли они показывать то же время, что и часы в конторе, — торжественно заявил он.
Но не прошло и минуты, как маятник замер и часы перестали тикать. Кто-то ехидно заметил:
— Здесь очень дует, сквозняк, знаете ли. Вот маятник и остановился.
Другой сострил:
— Господа, надо проявлять человечность, дадим часам отдохнуть денек-другой. Шутка ли — перенести такое путешествие!
А тем временем в душе Куана зародилось страшное сомнение: а может ли вообще работать это допотопное устройство? Сдерживая себя, он проговорил:
— Полно, господа! Неровен час, пожалует сам управляющий, тогда пиши пропало.
Он снял часы со стены, уложил их в коробку и тщательно прикрыл соломкой.
В полдень, придя домой пообедать, он, предвидя разочарование жены и надеясь как-то смягчить его, поставил коробку на стол и начал шумно выражать свою радость:
— Наконец-то часы пришли! Знаешь, они такие симпатичные. Правда, оказывается, большие, а не маленькие, как я думал, но все говорят: чем часы больше, тем точнее они идут. Это вовсе не настольные часы: они с тяжелым маятником и поэтому идут гораздо лучше пружинных часов.
Он решился даже на выдумку:
— Один мой сослуживец в прошлом году купил в точности такие же, но отдал за них целых восемь донгов.
Жена принялась разглядывать часы, но по ее лицу было видно, что они ей не понравились, хотя она и промолчала. Дети, навалившись на стол, разглядывали часы. Осторожно потрогав циферблат, они в один голос закричали:
— Какие гладенькие! И с синенькими квадратиками, вот здорово! Папа, повесь их на стенку!
Пытаясь оттянуть опасный момент, когда придется испытать часы в действии, отец сказал:
— Сначала надо пообедать. Я ужасно проголодался.
После обеда он плотно притворил все двери, чтобы не было сквозняка, затем вбил гвоздь в самом укромном углу, куда не доходил ветер, повесил часы, тщательно поправил, чтобы они висели прямо, установил стрелки и, дождавшись, когда в доме соседа послышится бой часов, дрожащей рукой толкнул маятник. Все домочадцы торжественно молчали, уставившись на часы. Глава семьи, преисполненный тайного страха, не отрываясь, следил за ленивыми движениями долговязого маятника: «Вот сейчас… сейчас он остановится… вот уже…» Но, к счастью, на этот раз часы шли как ни в чем не бывало. Через полчаса он, довольно потирая руки, улегся отдыхать. Детишки, вытянув шеи, продолжали глазеть на диковинное приобретение.