Приятный теплый сумрак начинал окутывать все вокруг, зажигая ночную иллюминацию. Мне явно требовалось расслабиться. Вместо успокоительного, я решила выпить кое-что покрепче и, переодевшись, спустилась в бар. По пути туда я вновь натолкнулась на маленькую Стэф, сидевшую в холле и играющую со своей куклой. Дочь Макса была прелестна и я, не удержавшись, подошла к ней. Она не виновата в том, что ее отец кобель.
- Привет, - я присела перед девочкой.
- Привет, Руби, - ее личико озарилось счастливой улыбкой, а у меня внутри вновь открылась кровоточащая рана, нанесенная ее отцом. По иронии судьбы, я сейчас оказалась в положении любовницы своего родителя. Вот уж поистине никогда не зарекайся.
- А где твоя мама?
- Мамы нет…
Ну и жена у Макса, опять оставила ребенка без присмотра! Будто наперекор моим мыслям, она тут же появилась возле нас.
- Стэфани, я уже взяла ключ. Пойдем в комнату, пора ложиться спать, - позвала та, но заметив меня, подошла ближе, - Я так и не поблагодарила вас…
- Все в порядке, - кивнула я, - берегите ее.
Взъерошив рыжие кудряшки, я уже направилась прочь, когда моего слуха достигла фраза:
- Конечно, особенно после того, что случилось с ее матерью…
Я сделала еще насколько шагов и встала как вкопанная. Потом резко оглянулась и, не успев до конца осознать всю важность происходящего, переспросила.
- Прошу прощения? Разве вы не…
Женщина внимательно посмотрела на меня, а затем улыбнулась:
- О, нет. Я не мама Стэфани, я ее няня. Ее мать погибла в автокатастрофе.
В голове опять стало горячо, а в ушах зазвенело.
- А разве Макс не женат? – от волнения я даже не заметила, что мой вопрос приобрел окраску весьма личного.
Женщина отрицательно покачала головой:
- Он очень долго не мог оправиться от этой трагедии.
- Я извиняюсь, - несколько шагов ближе, - но… как вас зовут?
- Дженнифер, - улыбнулась та.
В голове запульсировало с еще большим усердием и я слегка покачнулась. Маленький ангелочек потянул няню за руку.
- Дженни, а можно Руби пойдет с нами?
- Нет, милая, у нее свои дела, - мягко ответила женщина и, повернувшись вновь в мою сторону, произнесла, - Еще раз спасибо. Эта наша первая поездка и я все никак не научу Стэф, что нельзя убегать одной.
Она взяла девочку за руку и повела в сторону лифтов. Маленькая Стэфани помахала мне на прощание ручкой и посеменила за няней. Я стояла посреди холла, и чувствовала, как меня разбило состояние похожее на паралич. Причем не только физический, но и умственный. Пить сразу расхотелось, а восприятие происходящего, моментально стало объемным, заполняя пробелы в полной картине событий.
Кое-как оторвавшись от места, я рванула к лифтам. Вдавливая кнопку вызова, я не могла спокойно устоять на месте. Наконец, один из этих чудо устройств соизволил открыть передо мной свои двери. Быстрее, быстрее… Мне казалось, он тащится как черепаха. Добравшись, наконец, до своего этажа, я практически бежала по направлению к комнате. Ворвавшись внутрь номера, я вытащила из сумки мобильный телефон и негнущимися пальцами набрала Анькин номер. После третьего гудка в трубке раздался ее голос:
- Алька, привет!
- Ань, помнишь, ты говорила мне о письме, которое принес Макс?
- Ну… - ошарашено протянула та.
- Где оно?
- Я его сожгла, как ты и просила.
- Не ври! Я знаю, ты никогда бы этого не сделала.
- А вот взяла и сделала. Тебе нужно выбросить его из головы. Ты вообще туда поехала, чтобы восстановиться, а не…
- Аня! Где письмо? – я начала срываться на крик.
- Алька, зачем этот мазохизм? – но по голосу было ясно, что она сдается.
- Ань, это очень важно! Очень! Это вопрос жизни и смерти практически! И у меня нещадно улетают деньги, пока ты меня пытаешься воспитывать.
Несколько секунд тишины.
- Я перезвоню через пару минут, - проговорила та и отключилась.
Я ходила туда-сюда по комнате не в силах заставить себя успокоиться и присесть. Каждая секунда была сродни вечности в ожидании Анькиного звонка. Достав дрожащими руками сигарету, я только с пятой попытки зажгла огонек зажигалки. Телефон в моих руках ожил, и я быстро нажала на зеленую кнопку.
- Да.
- Ты уверена, что это нужно делать именно сейчас? Что это вообще нужно делать?
- Аня, - предостерегающе прошипела я.
- Ладно, дело твое.
Я услышала шелест бумаги, Анька открывала письмо.
- В жизнь чужих писем не читала, - пробубнила та, - Так, ладно. Милая моя, бла-бла-бла…
- Аня, слово в слово, - с нажимом проговорила я в трубку.
Послышался вздох, а затем произошло еще что-то, после чего моя подруга изумленно произнесла:
- Япона-мать!
Это было самое страшное ругательство из ее уст, соединяющее в себе величайшее удивление и восторг одновременно.
- Ну! – не выдержала я.
- Лучше присядь, - посоветовала Анька и моего слуха коснулись фразы, написанные Максом, несколько месяцев назад.
Милая моя, я никогда не был силен в эпистолярном жанре, но, похоже, другого способа поговорить с тобой у меня не будет. Я несколько дней караулил тебя под подъездом, пытался узнать, где ты у твоей соседки и все без толку. Я не знаю, почему ты просто ушла. Хотя нет, уже знаю. Я просто не понимаю, почему ты не дождалась меня. Не захотела поговорить…
Да, у меня, как и у всех было прошлое. Точно также как и у тебя. На память о нем у меня осталась дочь. Ей почти два года. Ровно столько сколько нет в живых ее матери и моей жены. Ты спрашивала, почему я не люблю автомобили? Я был за рулем в тот день, когда мы возвращались домой и попали в жуткую аварию. Нас с ней привезли в больницу. Когда я пришел в себя, мне сказали, что ее спасти не удалось, но зато они спасли нашего ребенка. Моя дочь была недоношенной, но она выкарабкалась и это единственно ценное и прекрасное, что есть в моей жизни…
Так было до тех пор, пока я не встретил тебя. Тебе удалось вдохнуть в меня что-то такое, что мне казалось безвозвратно утерянным. Я задыхаюсь без тебя. Я не должен был возвращаться, будучи уверенным, что ты вышла замуж и счастлива в браке, но я безмерно рад, что вернулся. Ты нужна мне. Понимаю, что о таких вещах говорят лично, но ты меня избегаешь. Прошу, прости, что не рассказал и не объяснил все сразу. У твоей соседки есть мой номер, даже если ты не перезвонишь, я все равно буду ждать…
Твой Макс
Повисла гробовая тишина. Шок сменился осознанием своей глупости и по моим щекам беспомощно потекли соленые капли. Какой же зацикленной эгоисткой я была! Озабоченная только своими чувствами и ощущениями, я ни на миг не задумывалась о том, что мог чувствовать Макс. Я сложила картинку, основываясь только на своих личных эмоциях и своем восприятии действительности, забыв, что есть еще другая сторона и другая правильная точка зрения. Он переступил через себя, вновь пришел ко мне, а я выгнала его, обвинив в неизвестно чем! В том, чего на самом деле не было и что нарисовало мое воспаленное воображение. Он наверняка подумал, что главным препятствием между нами стал его рыжеволосый ангелочек по имени Стэфани.
- Я не знаю, как это прокомментировать, - выдохнула в трубку Анька, прерывая поток моих самоуничижительных мыслей.
- Какая же я идиотка, - прошептала я.
- И что ты будешь делать?
- Определенно что-то. Спасибо, Ань.
Я отключила телефон и попыталась осознать все то, что свалилось на меня в одночасье. Как теперь быть? Как все исправить? Возвращаться домой я резко передумала, но и отправляться на поиски Макса прямо сейчас не могла решиться. Нужно успокоиться и все хорошенько обдумать.
Я улеглась на кровать и, прикрыв глаза, сделала несколько глубоких вдохов. Снова и снова прокручивая в голове тысячи вариантов того, что скажу ему при нашей следующей встрече, пытаясь предугадать его реакцию и развитие нашего диалога, я каждый раз ощущала животный страх перед его отказом. Но, в конце концов, я поняла, что готова. За свое счастье нужно бороться, а в моем случае вдвойне. Осознание этого пришло за миг до того как мой измученный мозг погрузился в состояние неспокойного сна. Даже когда я спала, перед моими глазами мелькали картины из моего воспаленного воображения, в которых я навсегда расставалась с Максом, тем единственным мужчиной, которого так неожиданно и сильно полюбила.