- Хотите мороженого? – судорожно выпалил он.
- Я обожаю мороженое!
Он с облегчением вздохнул. Справа от них светилась стекляшка маленького магазинчика, они зашли, и Николь направилась к боксу с мороженым. Сергей подошел к кассе, за которой стояла немолодая женщина.
- Что Вы хотите?
- …эээ… шоколадку.
- Какую желаете?
Он рассеянно смотрел на витрину и слышал шорох последних песчинок, падающих в песочных часах.
- Все.
Продавщица уставилась на Сергея, он молча достал из бумажника платиновую «Визу» и положил на прилавок; женщина так же молча стала чикать по сканеру марсы, сникерсы и прочие милки-вэи и складывать их в пакет. Подошла Николь.
- Я нашла банановое, со взбитыми сливками!
- А я еще купил Вам шоколадку, - сказал Сергей, с опаской протягивая ей пакет.
- Вы… вы…, - выдохнула она и звонко рассмеялась.
Башня не рухнула.
Они стояли возле «Харлея» и что-то мямлили, дежурные «спасибо за приятный вечер», пока слова не кончились.
- Послушайте, Николь… можно я Вас спрошу…
- Конечно.
- У вас в отеле наверняка есть инструкции… как себя вести… что говорить клиентам…
- Есть.
- Почему Вы сказали мне «привет»?
- Я просто посмотрела на Вас… и так сказалось. Я не знаю, почему. Вы не такой, как все клиенты.
- А какой?
- Другой. Ну… мне пора.
Сергей потянулся к карману, в котором лежал бумажник. Стой. Но рука сделала вид «моя твоя не понимайт», достала бумажник, вытянула визитку и протянула девушке. Николь взяла ее, посмотрела, спрятала в карман куртки и начала движение вперед. Он тоже двинулся, собираясь чмокнуть ее в щеку. Когда его губы уже приближались по касательной к ее щеке, Николь сделала неуловимое движение головой, и Сергей попал в уголок ее губ и ощутил легкое ответное движение; она отодвинулась, развернулась и пошла прочь, потом повернулась, помахала мороженым и ушла.
Чччерт, ну как же у них это получается, кто их всех учит так делать. Другой. Никакой ты не другой. Ты все тот же.
«Харлей» стоял рядом, понурив голову и помахивая хвостом, от него слегка пахло машинным маслом. Сергей завел мотор и поехал назад.
***
***
Сергей работал в банке уже шестой год. Его хорошее знание немецкого и английского помогли ему продвинуться, занимался он внешними инвестициями, да и многим другим. Отношения его с шефом сложились постепенно – тот увидел качество, редкое в людях: умение убедить, вызвать к себе доверие, - и перестал ездить с ним на встречи, наоборот, стал поручать ему самому решать щекотливые вопросы. Позже они обнаружили общее пристрастие к музыке, что укрепило их взаимную симпатию. Вальтера Циммера из Commerzbank он знал еще по старой работе, они стали партнерами и в банке.
Сергей часто бывал в Берлине, и после девяти месяцев работы разродился идеей присоединить к очередной поездке небольшой отпуск и поехал в Париж. Он бывал там несколько раз и раньше, но эту поездку решил построить по-другому. Заказал номер в Hotel Le Cardinal, находящийся в пяти минутах ходьбы от «Мулен Руж» и в километре от Монмартра, купил билеты в спальный вагон и отправился на поиски своего Парижа: города мушкетеров, художников, писателей и музыкантов.
Начал он с Д’Артаньяна – Шарль – был его другом с детства, - походил по двору Лувра, посидел на скамейке на площади Вогезов, подмигнул статуе Людовика XIII – вот, все правда, Дюма ничего не выдумал; только одно ему не удалось выяснить: была ли красивее Миледи в жизни или Милен Демонжо в кино.
День обязательно нужно было пожить на Монмартре, площадь Тертр настойчиво предлагала нарисовать его портрет, но он отказался; отказать же Святому Сердцу было невозможно, и Сергей долго смотрел на крыши Парижа с террасы Сакре-Кёр – пока не подкрался вечер, майский вечер со своим пряным и терпким ароматом. Прервал его медитацию звонок от пляс Пигаль, которая с мягкой укоризной напомнила ему, что Сальвадор Дали ждет его в Musee de l'Erotisme, - если уж Тулуз-Лотрек и «Мулен Руж» его не привлекают. Сергей извинился – они привлекали его все - все, кто тут жил, творил, пил красное вино и смотрел на вскинутые ноги танцовщиц кабаре в черных сетчатых чулках. Он принял приглашение и спустился с холма. Свидание затянулось, Пигаль не хотела его отпускать, и он вернулся в отель только под утро, заснул и проспал до обеда.
Проснулся он с ощущением, что что-то потерял, принял душ и отправился в сторону Мадлен, полчаса пил кофе в кафе, дошел до площади Согласия, и, только увидев в сквере Шанз-Элизе табличку с именем Пруста, понял, что время в этом городе стоит очень дорого, и нужно выбирать, что ты больше хочешь – Париж ночью или Париж днем. Тогда он решил Триумфальную арку отдать солдатам Наполеона, свернул налево и по Риволи добрался до Вандомской площади. Но Наполеон увидел его там с высоты колонны и сделал ему какой-то знак рукой, который Сергей понял как: «Оставь «Риц» принцессе Диане или Мохамеду аль-Файеду, Коко Шанель или Чарли Чаплину и иди дальше». Он пошел и, увидев табличку на доме «Rue De La Paix», подумал, вспомнив грустно-чувственный голос Zazie, что очень трудно выбирать в этом городе, что ты хочешь. Выбирая одно, ты всегда отказываешься от чего-нибудь другого и уже никогда не узнаешь: может это другое оказалось бы лучше.