Даор поднял с травы железную пуговицу, оторвавшуюся, скорее всего, от ее же платья. Тоненький, почти незаметный ручеек металла потек по его пальцам и дальше, по ее волосам, к самой макушке. Алана не замечала его манипуляций и только удивленно моргнула, когда он обратился к ней:
— Ты знаешь, как меня зовут?
— Да, — ответила она машинально. — Знаю.
— Как? — с улыбкой спросил он, не отпуская ее плеч.
Алана смотрела на него непонимающе.
— Я правда знаю, — растерянно повторила она.
Девочка была в шоке, и сейчас Даор готов был отвести ее даже к Келлану, лишь бы ей стало легче.
— Назови мое имя, — попросил он ее.
— Черный герцог. Д-Даор, — запнувшись, сказала она.
— Еще раз, — прошептал он ей в макушку, запоминая тембр ее голоса и настраивая амулет.
— Даор Карион, — послушно сказала она еще раз.
— Хорошо. — Даор заглянул ей в глаза и объяснил: — Теперь, когда ты позовешь меня, я услышу. И если с тобой что-то произойдет, я приду тебе на помощь. Поняла?
— Зачем?
Герцог прижал ее к себе сильнее. Зачем. Этот вопрос сейчас казался лишним.
— Чтобы ты не погибла и не покалечилась. Чтобы ты знала, что я рядом.
Алана сделала попытку отстраниться, и хотя Даору не хотелось отпускать ее, он разжал объятия.
— Спасибо, наверно, — сказала она смущенно. Неужели снова пытается просто быть вежливой? Значит, приходит в себя. — Простите, что я…
— Прекрати извиняться, — перебил ее Даор. — Спасибо, что ты цела. Не забудь позвать меня в следующий раз.
И тут Алана подняла на него свои теплые глаза и сказала:
— Вы же понимаете, что я не буду вас звать, да?
Даор с неожиданным облегчением улыбнулся:
— Рад, что ты приходишь в себя.
Алана вдруг покраснела. Даор с умилением смотрел, как она, осознав, наконец, его близость, смущенно отодвинулась и поднялась. Машинально пригладила волосы руками, отряхнула платье, прихватила края разодранного корсажа, скрыв за ладошкой белую полоску кожи живота. Вот поджала губы и опасливо посмотрела на него, все еще стоящего на коленях там, где она только что сидела.
— Вы… — Алана нахмурилась и протянула герцогу руку. Это его рассмешило.
— Ты это серьезно? — спросил он ее, берясь за маленькие пальчики, но вставая, не опираясь на них.
Алана отступила на шаг, и он позволил ей это, наслаждаясь нахлынувшим ощущением легкости и эйфории. Девочка была жива, она была цела, она снова трогательно прятала от него глаза. Это было замечательно, даже острее, чем раньше. Так просто!
.
Появившийся между ними Син внимательно посмотрел ей в лицо, а потом повернулся к Даору. Черный герцог указал на лежащие на траве посреди кровавого месива ошейники.
— Хорошая защита, — усмехнулся он. — Рухнула не с первого удара.
— Спасибо, — коротко ответил Син, отвечая, конечно, не на комплимент. Он присел рядом с лежащим без сознания Робертом, аккуратно положил ему руку на лоб и прикрыл глаза со вздохом облегчения.
А Алана уже бежала по дорожке, не оглядываясь. Даор смотрел ей вслед, и не пытаясь скрыть улыбки. Он был уверен, что она станет искать Келлана, чтобы тот помог ей пережить случившееся, и впервые эта мысль не вызывала в нем злости.
Стоило только немного подождать.
9. Ингард
Правое крыло корпуса исцеляющих обычно было почти пустым или совсем пустым. Черные окна без намека на свет успокаивали Ингарда: эти темные провалы означали, что никто из послушников и наставников не находится в опасном для жизни состоянии: для несерьезных травм Теа обычно использовала маленькую, похожую на шатер пристройку с тканой крышей. Целительница шутила, что ей нравятся шатры, и что она, дочь степи, предпочитает проводить время в месте, хоть немного напоминающем ей отчий дом. Теа была родом из Красных земель, гордилась своими корнями и любила родовую культуру, а ее именитые предки всегда предпочитали легкость монументальности замков северных земель.
Когда в сгруппированных в подобие здания каменных кельях загорался свет, это означало, что кто-то пострадал столь сильно, что даже Теа не смогла излечить его быстро, и потому посчитала необходимым переместить разрушающееся тело в напоминавшую базальтовый гроб комнату, стены которой были исписаны заклятиями, не дававшими раненому погибнуть. Руны удерживали его по эту сторону, некоторые — удваивали и утраивали силы покалеченного организма для восстановления. Ингард слышал, что еще на заре становления Приюта Син вызывал для их нанесения лучших мастеров из Белых земель, уже давно сгинувших в небытие и так и не передавших своих знаний, и что нигде в мире больше не было подобного места.