– Сделка была честной. Ты не можешь повернуть время вспять.
Чарли обернулся на сестру. Казалось, ещё минута – и она совсем превратится в нечто другое, чужое, страшное. Сглотнул.
И сказал, стараясь, чтобы голос не дрожал так сильно.
– Тогда я предлагаю… новую сделку.
***
…Пегги-Лу нашли на месте Карнавала: едва живую, ревущую в три ручья, одну среди остатков звериного помёта и крупинок попкорна. Она не помнила, как оказалась там. Не помнила, видела ли пропавшего старшего брата.
Карнавал исчез, будто его и не было. Поиски полиции и объявления в розыск не дали ничего. Никто не запомнил черт Леди Тени, что явно была там главной.
– Что ж, мистер Чарли. Ты ведь хотел сбежать из дома? – негромко спросила идущая далеко-далеко Леди и улыбнулась.
Карлик, что шагал рядом с ней, ничего не ответил.
Однажды в семье
Тина летела над верхушками сосен, посеребрённых лунным светом: крылья ловят прохладный ветер, глаза краснее бересклета, когти – рыболовные крючья… Скоро, очень скоро вдалеке покажется знакомая крыша. Вырастет Дом, что надёжно хранил не одно поколение их мрачной Семьи.
Тина испустила клёкот и стала спускаться, нарезая круги. Ниже, ниже, до седой травы на опушке… Ещё не ударившись оземь, она поняла, что её ждут: у старого дуба шевельнулась тень – не белка, не бродячая собака. Это мог быть только…
– Том. Опять шпионишь? – сердито сказала Тина – девочка-альбинос, оправляющая складки белого, в пятнах-брусничинах, платья. За ухом её торчало странное перо.
Хмурый брат вышел из тени: в одной руке – фонарик, в другой – корзинка с поганками.
– Опять летала в тот луна-парк? – вопросом на вопрос ответил Том.
– И что? – подбоченилась Тина.
– А то, – скулы брата стали острее, серые глаза сузились. – Мама запрещала тебе летать туда. Тебя могли заметить. Это опасно!
– Мне – нет, – отчеканила Тина и, пританцовывая, подошла к нему. – Это тебе опасно гулять по ночам, душечка Томми. Ты же у нас ос-со-о-обенный!
Хихикнув, Тина выхватила из корзинки одну поганку и бросилась прочь, на бегу обращаясь в птицу. Ругнувшись, брат побежал следом. Но где ему угнаться за ней? За ней, истинной наследницей Семьи?
Тина обратилась, остановившись у порога, и посмотрела назад. Прошли долгие десять минут, когда брат – пунцовый, со сбитым дыханием – показался у ступеней и, наконец, сел на них. Тину кольнула совесть.
– Ну прости.
Брат не ответил.
– Ну прости, Томми!
Том покрепче сцепил челюсти и отвернулся.
– Хочешь, расскажу, что видела?
– Да мне без разницы!
Тина спустилась и, сев на ступеньки рядом, пощекотала его пёрышком. Это всегда помогало. Вот и сейчас брат не выдержал: фыркнул – и в голос расхохотался.
Тине нравилось, как он смеётся: голова запрокинута, зажмурены глаза, трепещет светлый хохолок на макушке… Когда глаза закрыты, и не подумаешь, что он обычный. Самый обыкновенный мальчик в семье нечисти.
Тина тихонько вздохнула, и на её бледном лбу пролегла морщинка. Они с братом были близнецами, что родились четырнадцать лет назад. Но если способности Тины проявились сразу – то её брат и по сей день оставался чудно́й аномалией. Такой же, как давний, давно почивший дядюшка Тимоти из другой Семьи. Он не мог обращаться ни в волка, ни в крылатую или водную тварь. Его тошнило от крови и сочных поганок. Не было у него ни способностей к ворожбе, ни ночного зрения, ни скрытой силы.
Да. Том до сих пор был простым мальчишкой. Но Семья всё равно любила его…
***
Близился Хэллоуин, по ночам в Дом прибывали гости. Тина с улыбкой встречала кузин и тётушек, чмокала в заросшие щёки друзей-вервольфов. Том же, и без того мрачный, мрачнел всё больше. Сестра знала, что его гложет: Тому было завидно, чертовски обидно, что он такой простой. Несмотря на старания мамы и папы, уважение, что они вызывали, то один, то другой гость нет-нет да кидали на Тома быстрые, холодные взгляды.
– Ненавижу это. Ненавижу! – услышала Тина, заглянув в комнату брата.
Всхлипывая, тот ссутулился перед зеркалом и упёр кулаки в столик, накрытый чёрным крепом.
– Том…
Он обернулся. В глазах стояли слёзы.
– Я не могу. Больше не могу!
– Томми… – Тина покрепче обняла брата. – Всё будет хорошо…
– Да ничего не будет хорошо, – процедил он сквозь зубы и шмыгнул. – Мне уже четырнадцать, а способностей нет! Можно оставлять надежду… Всё.
Брат отстранился, вытирая нос. Попытался криво улыбнуться Тине, но та не ответила на улыбку.