– Милая, я прибежал на крик, я видел только тебя. Тебе показа…
– Это всё девчонки! Всё из-за них! Это они, это…
«Феи не простят».
Лотта осеклась. Взгляд её перешёл на младенца – и встретился с таким же внимательным взглядом тёмных глазок.
«Вы поплатитесь».
– Подкидыш фей, – прошептала Лотта, вспомнив детские сказки.
И захохотала в истерике.
***
…Перед выпиской Лотта узнала, что соседи переехали.
– Я думал, ты обрадуешься, – удивлённо сказал Рик, сообщивший эту новость.
Жена бледно улыбнулась ему.
– Да, милый. Это… здорово.
Рик-младший лежал на её руках и спокойно сосал грудь. Он вообще был спокойным: не кричал, не плакал… Медсёстры нарадоваться не могли: «У вас такой сладкий пупсик, миссис Гордон! Просто сказка!»
Сладкий. Сказка.
Лотта заставляла себя улыбаться. Паника прошла, курс успокоительного делал своё дело. Фей не существовало в природе. Но что-то, что-то… что-то заставляло застывать ледяной статуей, когда маленькие влажные губы обхватывали сосок. Как будто это было неправильно.
«Как будто это – Подкидыш фей», – добавил в мозгу непрошенный голос.
По телу Лотты прошла судорога.
«Их нет. Нет!»
Нет – также, как противных девок и окровавленного пупса, что вызвал у неё преждевременные роды. Ни следа крошек от пирогов, карамели и страшного дуба с лентами на ветвях. Нет и нет.
«Всё хорошо, – упрямо повторяла Лотта, зайдя в дом с младенцем на руках. – Всё хорошо».
Но это было не так.
***
В первую же ночь младенец закричал, точно его режут. Подскочив, Лотта включила свет и ринулась к кроватке.
Рик-младший встретил её невозмутимым взглядом.
– Что такое? – зевая, подошёл муж. – Есть хочет?
– Не знаю, – сглотнув, ответила Лотта. При свете ночника сын казался бледнее обычного. Глаза же, наоборот, напоминали тёмные пещеры.
«Или дупла», – подумалось Лотте, и она скорей отмела опасные мысли. Взяв малыша, поднесла его к груди.
– Не хочет? – спустя минуту спросил Рик.
– Нет…
Рика-младшего положили обратно в кроватку. Спустя час, когда родители только заснули, крик-сирена раздался вновь.
И опять – ангельски-безмятежный лик. И снова – нежелание кушать.
– Младенцы… – пробормотал муж, ложась обратно в кровать.
Лотта помедлила. Игра света, или на мизерных губах мелькнула улыбка? За секунду до выключения ночника?..
На третий крик Лотта вызвала врача. И плевать, что за ночной вызов придётся раскошелиться. Доктор осмотрел младенца, одобрительно сообщил, что тот здоровее всех, и уехал с чувством выполненного долга.
…Лотта лежала без сна до самого утра. И чувствовала, как младенец в кроватке неотрывно смотрит в её сторону.
***
Рика отправили в командировку. Эта новость прозвучала громом среди ясного неба, и от лица Лотты отлила краска.
«Я буду… с ним… одна?»
– Всего-то денёк, милая. Не скучай. Люблю тебя и малявку!
Влажный след от поцелуя Рика ещё подсыхал на щеке, когда Лотта вернулась в дом с крыльца. Этажом выше тут же грянул знакомый плач. Грудь зачесалась, словно обкусанная мошками.
«Всего один день, – твердила себе Лотта, поднимаясь по лестнице. – Всего один…»
Будь живы родители, можно было бы пригласить их. Но ни её, ни Риковых родных уже не было на этом свете. Нет подруг и даже соседей с детьми. Конечно, можно бы заказать сиделку, нянечку, но это, наверное, слишком уж дорого…
Младенец моргнул и протянул к ней пухлые ручки.
«Есть хочет. Ладно».
Под его требовательным взглядом Лотта не выдержала и почесала грудь ногтями. Малыш гугукнул, потянулся сильней.
«Ладно».
Взять на руки, сесть, выпустить из блузки одну грудь…
Резкая боль заставила вскрикнуть. Младенец впился в неё пониже соска и зарычал, как разъярённый дворовый кот.
«У него зубы!..» – прогремело в голове, и Лотта, не понимая, что делает, чисто рефлекторно ударила существо – не человека, нечисть! – по голове. Зубы разжались, и мягкое тельце, скатившись с её колен, шлёпнулось на пол.
Детский плач. Трясущаяся Лотта на ногах.
«Подкидыш фей. Подкидыш…»
Розовый ротик, распахнутый в невыносимом крике. Мягкий, слюнявый ротик без всяких там зубов.
Лотта качнулась. На груди её, из которой словно выдрали шмат мяса, не было ничего, кроме красноватых полосок от ногтей.
– Ты меня не обманешь, – неуверенно сказала Лотта.
Младенец моргнул – и заплакал ещё горше.
***
…Мать притворилась, что варит пиво в яичной скорлупе. И Подкидыш выдал себя удивлённым вопросом. Родители вынесли Подкидыша на мороз – и феи, сжалившись, забрали своё дитя, вернув людям их человеческое… Их прижигали раскалённым железом, хлестали крапивой… Всё, что угодно, лишь бы вернуть своё и своих.