Запах осени
Запах осени
Сено пахло осенью. Хмельными полевыми цветами, душистой травой, палящим солнцем. Поставив корзинку с яйцами, собранными по сеновалу, на порог, Галка утёрла кончиком платка вспотевший лоб. Голова закружилась, и она ухватилась ладонью за деревянную стойку. Другая рука легла на живот, в безотчётном жесте защиты. Галка улыбнулась себе и ребёночку, и последнему дню лета, напоённому сенным ароматом...
Его руки были тёплыми и тяжёлыми, губы - настойчивыми, а дыхание прерывистым. Тогда Галка ещё подумала, что, наверное, это всегда так в первый раз. Всё кажется прекрасным и правильным. Левон тихонько ругался на колючие травинки, на пыль и шелуху, лезущие повсюду, а Галка только смущённо хихикала, исподтишка бросая ему в волосы пригоршни сена. Непривычный он, Левон, городской, а ничего, привыкнет! Беженцы, они должны привыкать. Дом их в Ереване обрушило землетрясение, так живут там, где приняли и жильё дали. Хотя жильё ещё то - домишко покойного деда Семёна, колхозного пастуха и беспросветного пьяницы, штоб земля ему была пухом! Привыкнут. Вон, мамка ихняя уже всё отдраила, батька стёкла повставлял в новые рамы, а Левон на тракторе научился, посевная в разгаре как раз была. Она закрыла глаза, обнимая любимого за плечи, и забылась от нежных поцелуев посреди потерянного в лугах сеновала...
- Галка-а-а! Ты тута?
Резкий глуховатый голос вырвал её из приятной пелены воспоминаний, и Галка круто обернулась. Мать отряхнула с ватника птичий пух и оглядела дочь. Заметила руку на чуть выпуклом животике и сразу всё поняла. Оперлась на черенок лопаты, ладонью разгладила видавший виды передник:
- Ну? От кого, што ль, понесла-то?
Галка виновато опустила глаза, тихо ответила:
- От Левона...
- Ох ты горе горькое! - тяжко вздохнула мать, и морщинки на её лице словно разом обвисли к низу. - Женицца-то будет?
- Я ещё не говорила, - Галка колупала ногтем трещину на подпоре.
- Так скажи!
- Скажу, - вздох облегчения дочери заставил мать покачать головой:
- Ох ты боже мой... Яйца собрала?
- Ага.
- Пошли в картошку тады!
И, развернувшись, мать быстро зашагала по тропинке к полю. Галка снова вытерла пот со лба и схватила лопату, догнала мать:
- Ты не сердишься?
- Сержуся! Да поздно уж сердицца-то!
Галка увидела лицо матери, внезапно растянувшийся в лукавой улыбке рот:
- Мы так и с батькой поженилися-то!
От сердца отлегло - не сердится сильно мамка, всё будет хорошо! Галка мимоходом коснулась живота и заспешила по тропинке, вдыхая полной грудью пряный запах осени.