Бентли Литтл
Запах перезрелой мушмулы
Джонни не любил ночевать в доме своей бабушки.
Она по-прежнему жила в Восточном Лос-Анджелесе, где выросла его мама, но с годами район вокруг ее дома становился только хуже. Заборы и гаражные ворота были разрисованы бандитскими метками краской из баллончика, а по улицам разъезжали низенькие машины, за рулем которых сидели крутые парни с бритыми татуированными головами. Другие его бабушка и дедушка, мама и папа его отца, его американские бабушка и дедушка, жили в Бостоне, и он любил навещать их. По одной причине — они жили далеко, так что визиты к ним являлись отдыхом, семейными делами, куда они летали на самолете, оставались на неделю, виделись с тетями, дядями и двоюродными братьями и развлекались, осматривая достопримечательности. Дом его бабушки и дедушки был полон старых игрушек и игр, в которые он мог играть, и они всегда, каждый раз когда он приезжал, покупали ему новый подарок.
Но его бабушка здесь, в Калифорнии, его мексиканская бабушка, Абуэла,[1] не планировала ничего особенного на те ночи, когда он оставался у нее. Она просто присматривала за ним, чтобы его родители могли провести некоторое время наедине друг с другом. Хотя она могла испечь ему что-нибудь вкусненькое на десерт, но это, пожалуй, и все.
В ее доме тоже особо заняться было нечем. Это был дом пожилой женщины. Никаких игрушек или игр, не было ни компьютера, ни Вай-Фая. У нее даже не было кабельного, только обычное эфирное телевидение.
Хуже всего было то, что она всегда пыталась заставить Джонни играть с соседскими детьми, Оросками, чья мама была одной из лучших подруг его мамы, когда они учились в начальной школе. Ему не очень нравились эти дети, да и он им особо не нравился, но по настоянию Абуэлы ненадолго приходил к ним домой, общался с их мамой на кухне или занимал сам себя на заднем дворе, отбывая положенное время, прежде чем вернуться к своей бабушке.
Единственный день, когда он и соседские дети оказывались на какое-то время вместе, это когда он оставался ночевать в субботу. Его Абуэла, которая не могла выйти из дома без ходунков и стала ходить в церковь в середине недели, чтобы избежать толпы, настаивала, чтобы он присутствовал на мессе в воскресенье утром. Поэтому она неизменно просила мамину подругу сводить Джонни в церковь вместе с ее семьей.
Вот почему он предпочитал ночевать в пятницу.
Тем не менее, в очередной раз родители привезли его после обеда в субботу, и мама радостно сообщила, что они заедут за ним в воскресенье днем.
— Я не хочу идти на мессу, — сказал он ей наедине, шепотом, чтобы бабушка не услышала. — Абуэла всегда заставляет меня ходить в церковь.
Его мама легонько рассмеялась.
— Все будет хорошо, — сказала она. — Я даже упаковала твой галстук.
— Но…
— Никаких «но», — строго сказал отец.
Итак, на следующее утро ему придется пойти в церковь с Оросками.
Церковь Святой Марии находилась чуть дальше чем в квартале от их дома, и в нескольких минутах ходьбы. Обычно все шестеро шли по улице в парадной одежде, пока не добирались до ступеней церкви Святой Марии, но мистер и миссис Ороско были больны, поэтому они поручили Роберто, своему старшему сыну, позаботиться о том, чтобы его брат, сестра и Джонни благополучно добрались до церкви и обратно. Они доверили ему деньги на чашу для сбора пожертвований, поручив раздать всем по доллару, чтобы каждый из них мог внести свой вклад.
Четверо ребят двинулись по тротуару в сторону церкви Святой Марии. Роберто и Мигель шли впереди, тихо переговариваясь, Джонни держался рядом с Анджелиной позади них, оба молчали, не обращая внимания друг на друга. Они дошли до угла, но вместо того, чтобы перейти улицу и продолжить путь к церкви, Роберто и Мигель повернули налево.
Джонни остановился.
— Эй, куда вы собрались?
Ни один из мальчиков не ответил. Анджелина прошла мимо него, следуя за братьями.
Джонни поспешил, догоняя ее.
— Это не дорога в церковь, — сказал он.
— Мы туда не пойдем, — сообщил ему Роберто.
Он почувствовал вспышку страха, но старался не показывать этого.
— Тогда куда мы идем?
— Увидишь.
Они продолжали идти, пересекли несколько улиц, пока не оказались в районе, где дома были куда менее красивыми. Некоторые из них были предназначены на слом, а другие снесены, оставив после себя пустыри, заполненные мусором. Впереди Джонни увидел еще одного мальчика и девочку, приближающихся с противоположной стороны, оба были одеты в свои лучшие воскресные костюмы. Все шестеро встретились на потрескавшемся тротуаре перед обветшалым оштукатуренным домом с разбитыми окнами и без входной двери. Утро было ясное, но внутри дома было темно и ничего не видно.