Убийца сработал чище некуда. Что для убийцы может быть безопаснее, чем дать аллергику понюхать аллерген? К тому же мамаша наверняка о своей аллергии не помнила. Кто в пятьдесят лет так уж чётко помнит свои болячки, что донимали в детсадовском возрасте?
Как мамаше нюхнуть собачьей шерсти? Суём собаку мамаше под нос! Как? Шлём мамаше эсэмэску: “В твоей кровати бомба”. А дальше приезжают сапёры. С сапёрами – немецкие овчарки.
В поисках взрывчатки собачка обнюхала кроватку. От овчарки до носа мамаши – сантиметры, ведь мамашу с кровати не снимали. Мамаша и захотела бы с заминированной кровати дать дёру, да мамашины ноги забыли как ходить ещё за месяц до прихода эсэмэски. К тому же милиция запретила трогать мамашу ещё по телефону, когда Лёва позвонил сообщить об эсэмэске, потому как взрыватель мог быть рассчитан на подъем тела с кровати. Убийца в эсэмэске потому и указал, что бомба не “под”, не “рядом”, а “в” кровати.
Волей-неволей мамаше нюхнуть собачьей шёрстки пришлось. Со слов Лёвы, мамаша умерла всего через пять минут после прибытия сапёров. Другими словами, мамаша умерла наверняка от аллергии на шерсть овчарок, потому как до приезда сапёров перенесла далеко не один приступ астмы, и выжила. Доктор, что прибыл с сапёрами, обвинил в смерти мамаши приступ астмы. Ведь спутать смерть от аллергии со смертью от астмы хоть и сложно, но можно.
Пока мои мысли резвились, время на месте не стояло. Когда я поднял взгляд на настенные часы, стрелки показывали двенадцать. До обеда оставался час.
Я уж было решил, что за час успел бы смотаться на рынок, к Димону и Серому. Я даже выбрался из кресла. Так бы и поехал, если б не вспомнил, что в понедельник рынки, включая вещевой, закрыты. По понедельникам у торговцев выходной.
От нечего делать я зашёл на сайт “Андреевских новостей”. Сюжет, в котором овчарки обнюхивали каждый угол супермаркета после звонка шутника-бомбера, я помнил чуть не до деталей. И всё же решил убедиться: с сапёрами прибыли овчарки, или всё же мегапекинесы. Кроме овчарок, хороший нюх ещё у сотни пород. Моя память могла сыграть злую шутку. С раннего детства, с советских фильмов про стражей порядка я привык ассоциировать милиционера только с овчаркой, и ни с каким другим спаниелем. А если в супермаркете шастали боевые болонки?
Катя сказала, что в дневниках лёвиной бабушки упоминались именно немецкие овчарки. Согласно катиной версии, заказчик эсэмэски видел по телеку репортаж из супермаркета, где рыскали не доберманы, а немецкие овчарки. И, с катиных слов, убийца решил вызвать сапёров к мамаше только потому, что из репортажа “Андреевских новостей” узнал: у сапёров именно та порода овчарок, на которую у мамаши аллергия. Если Катя ошиблась, и по супермаркету носились спаниели, то версию можно было хоронить.
Я порылся в архиве “Андреевских новостей”. Сюжет про обыск супермаркета я нашёл на странице с новостями за второе июня. По времени подходило. Эсэмэска-убийца заказана восьмого. Времени на изобретение способа убийства у заказчика было навалом.
Не успел я запустить видео про переполох в супермаркете, как в голове завертелись кадры с немецкими овчарками в роли пусть и не главных, но всё же незаменимых актёров. И собачки мне припомнились вовсе не в связи с супермаркетом.
Я чуть поднапряг память, подымил извилинами. Через минуту вспомнил, что видел овчарок с сапёрами ещё в одном репортаже “Андреевских новостей” – накануне звонка шутника-бомбера, первого числа. Тогда в вечернем выпуске “Андреевские новости” дали длиннющий репортаж с площади Ленина, где праздновали День защиты детей, и где проводились показательные выступления сапёров.
Оба выпуска новостей я просмотрел по диагонали за пять минут.
Как в сюжете о поисках бомбы в супермаркете, так и в репортаже с показательных выступлений сапёров засветились овчарки, не спаниели. Причём овчарки не кавказские, а немецкие. Именно те, на которых у мамаши аллергия.
Итак, версия Кати получила продление жизни. Заказчик эсэмэски вполне мог знать, что у сапёров на службе не мопсы. При условии, конечно, что первого-второго июня вечерние выпуски “Андреевских новостей” заказчик смотрел.
После просмотра записей из архива “Андреевских новостей” я решил, что послеобеденный сон – самое оно для раскладывания мыслей по полочкам и отдохновения мозгов. А перед сном не мешает перекусить.
Я отправился готовить обед.