Серый снял трубку без промедления. Я попросил Серого вспомнить: когда он приезжал к мамаше первые два раза, то звонил ли в дверной звонок? Серый вспоминал секунд десять, затем ответил, что за первый раз сказать не может, потому как не помнит, а во второй приезд его встречала Оксана. Открыла калитку ещё до того, как Серый подошёл к воротам. Сказала, что услышала, как подъехала машина Серого, потому и пошла открывать.
Я вкратце объяснил Серому секрет мамашиного звонка, и посоветовал в следующий визит к Оксане давить на кнопку посильнее, иначе не откроют.
Затем я Серому напомнил, что шантаж – штука наказуемая. Кроме того, дал Серому понять, что если эсэмэску заказала таки Оксана, то за попытку скрыть инфу о преступлении Серому светит ещё один неслабый нагоняй. В конце сеанса ликбеза я поинтересовался, насколько у Серого сильно желание следующие несколько лет разглядывать небо сквозь маленькое зарешёченное окошко. В ответ Серый меня немедля заверил, что номер Оксаны забыл напрочь. На том точку и поставили.
Я покатил в магазин мыльно-рыльных принадлежностей. Зря, что ли, память моего мобильника хранила внешность тюбика с лёвиным детским кремом?
В магазине – после того как я показал девчонкам-продавщицам фотку тюбика – меня послали в аптеку. Мол, в тот крем добавляют специальные заживляющие компоненты, и продаётся такой крем только в аптеках.
Вдогонку продавщицы спросили, на кой чёрт мне покупать именно тот – архидорогой – крем в аптеке, если народ берёт обычный – дешёвый – в магазине, и результатом доволен. Я ответил, что у моего клиента дико сохнет кожа. Тогда продавщицы хором заявили, что в таком случае мне надо только в аптеку. Мол, тот – аптечный – суперкрем создан специально для заживления трещин на чрезмерно сохнущей коже.
В ближайшей аптеке за тюбик крема со спецдобавками с меня содрали как за два тюбика крема, замешанного по обычной рецептуре.
С одной стороны вышел убыток, зато с другой я мог выиграть, ещё и как! Ведь если на дневнике лёвиной бабушки следы именно того крема, который я купил по спеццене, то ткнуть Лёву носом в улику труда не составит. Таким дорогущим кремом пользуются далеко не все, и в число редких почитателей лечебного крема, как ни странно, входит Лёва. Как Лёва объяснит, что именно такой редкий для простого обывателя крем оказался именно на том дневнике, где сказано про мамашину аллергию?
*
*
Дома после душа, ужина и чая я взялся за эксперимент.
Я вынул из сейфа сокровище – дневник лёвиной бабушки. Раскрыл на странице, где упоминалась аллергия, и где в уголке страницы красовалось жирное пятно, положил дневник на стол.
Когда я склонился над дневником, чтобы ещё раз вблизи рассмотреть жирное пятно, то у меня возникло чувство, будто чего-то не хватало. Я повертел дневник, рассмотрел и так и эдак. Дельных мыслей не добавилось, а чувство нехватки чего-то важного только усилилось.
Я оставил в памяти зарубку: мол, что-то вертелось в голове насчёт дневника, а что, я не понял.
Затем я достал из чемодана дневник, датированный тем же годом, что и дневник с жирным пятном на странице, раскрыл где раскрылось. Бумага в обеих тетрадках по качеству совпадала. Я решил, что в общих чертах чистоту эксперимента соблюсти удастся.
Я нанёс на руки крем, поморщился от резкого запаха, потёр ладони, дал крему впитаться в кожу. Затем я начал листать страницы того дневника, что достал из чемодана. На третьей странице я убедился, что мои пальцы жирных пятен не оставляют. Я перевернул одну страницу туда-сюда три раза. Там, где держал страницу пальцами, появилось едва заметное пятнышко. Я сравнил пятно, оставленное моими пальцами, с пятном, что оставили чужие пальцы в дневнике, где говорилось про аллергию. Чужое пятно выглядело куда ярче. Я решил нанести на руки слой крема потолще.
Схожести пятен от пальцев моих с пятном от чужих я таки добился. Для этого пришлось намазать руки кремом так, что страница чуть не выскальзывала из пальцев. Я подумал: это ж как должна сохнуть кожа, чтобы мазать руки таким толстым слоем крема! С таким слоем крема на руках можно перепачкать всю одежду. Всю жизнь работать на порошок для стиралки… Бедный Лёва!
Эксперимент завершился выводом: Лёва пролистывал дневник без остановок, потому как за исключением одной все страницы дневника остались без жирных пятен. На странице с аллергией Лёва задержался. О мамашиной аллергии Лёва читал без спешки, потому и оставил на странице приличное жирное пятно. Ведь если страницу в пальцах, намазанных кремом, задержать надолго, то пятно на бумаге останется.
Я стёр крем с рук, скомкал салфетку, и уже собрался салфетку выбросить, как вспомнил, что меня смутило, когда я вынул дневник из сейфа и раскрыл на странице с жирным пятном. Я понюхал салфетку. Понятное дело, салфетка пахла детским кремом. Затем я понюхал дневник, что вынул из сейфа. Я почуял ноль запахов. Я обнюхал всю страницу с жирным пятном, пятно обнюхал трижды. Запаха детского крема пятно не источало.