С другой стороны, именно такие – красотой не блещущие – и рассказывают о красавицах такое, что частному сыщику только дай. Я очень сомневался, что красавицу Оксану мужики из числа клиентов кабака обходили вниманием столь же часто, сколь некрасивую Веру. Такое унижение женщина женщине не прощает.
Когда я показал Вере фотку Оксаны, то понял, что с информатором угадал: губы Веры дрогнули, изобразили презрительную улыбку, а взгляд покрыл льдом всё живое в радиусе пяти метров. Меня аж пробрал озноб.
Через секунду Вера взяла себя в руки, состряпала улыбку марки “перед вами сидит лучшая подруга Оксаны”, раскрыла рот, натравила на меня елейный голос.
– Ищете Оксану? А где хрустальная туфелька?
– Ищу не я. У меня задача узнать об Оксане как можно больше. Вдруг мой клиент надумает на Оксане жениться, а у неё гарем в восемь альфонсов, да у самой долгов выше крыши, что тогда?
Вера поперхнулась дымом.
– Так вы – частный детектив?
Я кивнул, протянул Вере визитку. Вера на мгновение сфокусировала взгляд на буквах, затем сунула визитку в сумочку. Когда Вера подняла взгляд на меня, то улыбку доброй феи надеть забыла. Зато в голос подлила желчи.
– И кто положил на нашу красавицу глаз?
– Некто.
– Что, такой богатенький, что даже нанял частного детектива? Боится, что Оксана спустит его бабло на своих любовничков? Что, бабла так много? Или жадный?
– Моему клиенту жалко терять большое бабло.
– Хм…
Мне показалось, что лицо Веры от зависти позеленело.
Вера налила в стакан водки, хлебнула, не закусила, прикурила новую сигарету от окурка, облокотилась о стол, чуть подалась ко мне, разразилась монологом.
Остановить Веру смог бы только владелец нефтяного поля, упавший перед Верой на колени с протянутой рукой, а в руке чтоб непременно обручалка с камешком в полкило.
Поток гадостей об Оксане из уст Веры, казалось, не иссякнет во веки веков. Оксана и такая и сякая, но только не достойная невеста богатого жениха.
Я узнал об Оксане чуть не всю подноготную, и всего-то за пять баксов для бармена и чекушку для Веры.
Если четвертьчасовую речь Веры очистить от шелухи, то инфа об Оксане уложится в несколько слов: влезать в долги Оксана не умела, шантажисты Оксану не беспокоили, альфонсов в числе оксаниных любовников не наблюдалось.
Зато любовников у Оксаны было столько, что Вера от зависти чуть не сдохла. Перечислила всех. Начала постоянными, закончила залётными.
Последний из залётных появился у Оксаны восьмого марта. Девчонки собрались в кабачке, чтобы отметить праздник, а тут появился, со слов Веры, “хмырь”.
Я бы на хмыря внимания не обратил, если бы Вера не сказала, что хмырь весь вечер похвалялся, какой он ушлый маклер. Мол, может продать любое жильё, даже проблемное.
Когда я спросил, что такое “проблемное жильё”, Вера наградила меня взглядом-вопросом “Ты когда родился, сыщик? Вчера?”, затем снизошла до ответа.
– Это когда вам срочно нужны деньги, а у вашего дяди есть квартира. Дядя сидит в тюрьме, выйдет на свободу аж к пенсии, если выйдет вообще, а свою квартиру продавать не хочет. И сам не гам, и другому не дам.
– И маклер мог бы ту квартирку продать?
– Да. За десять процентов.
– И маклер не боится, что дядя, который сидит, когда выйдет на свободу, придёт к маклеру с вопросами?
– А чего бояться маклеру? Пусть боятся родственники, которые решили дядину квартирку продать. Маклер ведь только продаёт. И потом, он говорил, что у него всё схвачено, бояться нечего. Всё проводит по документам.
– Описать маклера сможете?
– Хмырь с хитрыми противными глазками. Так и ищет, как бы чего стырить.
– Стырить?
– Такой у него был вид.
– Кроме “как бы чего стырить”, у него приметы были?
– Да. Квадратный и лысый.
Ни других примет, ни названия фирмы, где трудился ушлый маклер, Вера припомнить не смогла. На восьмое марта выпили столько, что Вера плохо помнила, как встретила десятое. Что уж тут говорить о каком-то лысом маклере, которого Вера только и видела, что в тот вечер, восьмого марта, в Дёнь Большой Пьянки.
А вот Оксана с маклером ещё с недельку после праздника встречалась. Позже Оксана рассказала Вере, что маклер оказался чересчур доставучим: обрывал телефон целую неделю, звонил и звонил без конца, Оксана аж устала. Вдобавок жадность маклера предела не знала: когда Оксана намекнула, что пора бы возлюбленной подарить хотя бы колечко или мобилку, тот слинял. Если не слинял бы сам, то ему помогла бы Оксана. У таких девушек, как Оксана, парни, которые подарки не дарят, не задерживаются.
Вера могла об Оксане говорить часами, но мне уже было куда держать путь. Потому я распрощался с Верой, кивнул бармену в благодарность за наводку, потопал из кабака вон.