–Да не помрет он, успокойся, – услышал я голос моего кровного врага за дверью машины, – А вот девчонка даже не знаю. Может и выживет.
Так она еще жива? Моя Анна. Жива. И лежит совсем близко. Я собрал последние силы и подполз. Ползти было всего ничего, может, полметра, но для меня избитого, измученного душевными и физическими страданиями, да еще в темноте, казалось почти невыполнимым. Она была без сознания, но дышала. Это вселило надежду и придало сил. Я даже нащупал стенку и потихоньку приподнялся, сел. Только бы она выжила, только бы она выжила. О, великий Аллах, прошу Тебя!
Я так обрадовался, что даже боль отступила. Правда, только душевная. Зато физическую я начал потихоньку ощущать все четче. Мотор грузовика затарахтел и мы поехали. Сначала было терпимо, потом машина стала дрожать, подпрыгивать и раскачиваться. Я заволновался, вдруг ей повредит такая тряска? Я даже этот грязный мешок боюсь стащить с нее, вдруг ей станет хуже, если я дотронусь. Так мы и ехали. И вдруг очередной толчок и я услышал еле различимый в грохоте мотора, стон. Мне показалось, она пошевелилась. А потом снова стон, и она пришла в себя.
Хотя мы угодили в опасную историю, меня к тому же крепко побили, а ее стукнули по голове, эти часы, проведенные с ней, были самыми счастливыми в моей жизни.
Какое счастье было ощущать ее так близко, слышать, как она дышит, прикасаться к ней. Тепло, идущее от нее, проникало насквозь, даже сейчас я все еще чувствовал его на своих коленях, на животе. Я осторожно гладил ее волосы, руки, не смея даже дышать. Это было мучительно и так прекрасно. Что со мной, почему я не могу просто протянуть руку и взять то, что она предлагает. Почему так боюсь ответить на ее чувство? Да, теперь я женат. Но где я был все это время. Почему не приехал, почему не разобрался? Почему не поговорил с ней откровенно? Я и сейчас боюсь ее. Ее или себя? Признайся, что боишься быть счастливым. Боишься, что твои чувства захлестнут тебя с головой, и ты превратишься в безумца, которым управляет лишь его страсть. Боишься, что можешь еще раз вдруг испытать такую же боль, как тогда. Вот откуда вся эта кутерьма. А она не боится. Она хочет этого. А я не даю ей шанса. Отчего я такой трус?
А что она говорила, про мать? Ах, да, ей не сказали, что я приехал. Поверить не могу, что ей так важно было видеть меня. Я думал, она и забыла про меня, подумаешь, приехал на лето мальчишка, ну и что? Мало ли кто приезжает. И о чем я только думал, когда пытался ей признаться? Безответственный подросток. А я-то считал себя тогда взрослым, рассудительным. И даже забыл про то, что смотреть на посторонних женщин с любовью – харам. Да я просто не встречал раньше посторонних, неверных. И тем более не любил.
Но ведь жениться же можно на христианке? Если она согласится принять нашу веру. Я оглянулся на нее. Она шла, опустив глаза на дорогу, бледнее обычного, уголки губ опущены, обиделась, наверное. Я почувствовал прилив жалости. Нет, не будет этого никогда. Даже не пытайся, Радим. А неверную в семью не примут. Как маму. Всю жизнь ей придется терпеть косые взгляды моих родных. Одна в чужой стране. Нет, не сможет. А что если мне переехать? Почему бы и нет? Я стал нащупывать почву под ногами. Но я женат уже. Анна не согласится на такой брак. А развестись, только женившись? Нет, совесть тоже хорошая вещь. Что будет с Айной? Кроме меня у нее никого нет. Мать умерла, а отца она не знает.
Она так похожа на Анну. Такие же длинные отливающие золотом на солнце волосы. Такие же светлые глаза. Даже имена похожи.
Только сейчас до меня стало доходить. Неужели я женился на ней только потому, что они с Анной… Похожи? Отвращение к себе я часто чувствовал но такого как в эту минуту, когда я понял о себе еще одну ужасную вещь, не было никогда. Я думал, что люблю девушку, на которой женился. А на самом деле? Нет, хватит думать об этом. Я должен любить ее. Хотя бы потому, что она моя жена. Потому что она любит меня.
Сначала бы с Аликом разобраться. Они бы не оставили меня в живых еще тогда, если бы хотели убить. Они везли меня на «прииск», точно! «Прииском» Алик называет место содержания своих работников. Хотели и меня туда устроить. Вот уроды. Помощь Димки и его вооруженных приятелей бы сейчас совсем не помешала. А он ждет, наверное, надеется на меня. Да, здорово я его подвел. Надеюсь, ему хватит ума отказаться от поездки.
Мы завернули за поворот, и я услышал какой-то шум неподалеку. Сначала подумал, что это шум приближающейся машины, а потом среди просвета между деревьями, разглядел реку. Только шум мне показался неровным, неестественно громким, даже нарастающим, не похожим на то, как течет вода в реке, казалось, шумит со всех сторон: со стороны реки, дороги и неба. Анна тоже это заметила, подошла ко мне и вопросительно заглянула мне в глаза.