Я открыла.
Максим был высокий и темноглазый. Крупные черты лица и большие руки, выразительные руки рабочего, им не хватало только мозолей и пятен от въевшейся металлической пыли. А Петр Иваныч упрямо не вылезал из своей кухни, предоставив нам знакомиться самим.
Наконец, Петр Иваныч появился в прихожей.
- Здравствуй, Максим! Здравствуй, дорогой мой. Ты мне с приисков алмазик не привез каратов на пять для фамильного перстня? Не привез, строго, значит. А что это у тебя завернуто? Так и знал! Не успел предупредить- трубку ты повесил. Значит, виноградное, сухое?
- Сухое,- подтвердил Максим.- А что?
- И крепость не выше десяти с половиной.
- Не знаю, не смотрел.
- И купил ты это сухое только потому, что услыхал здесь женский голос. А если бы услыхал мужской, принес бы бутылку водки.
- А в чем дело?..
- А дело, Максим, в том, что этому женскому голосу твои десять с половиной градусов, что слону - дробина. Этот женский голос предпочитает водку, коньяк, ямайский ром, что под шестьдесят. На худой конец, спирт или денатурат.
Мне нужно было вмешаться.
- Денатурата сейчас не делают, Петр Иваныч, вы отстаете от жизни. И не пугайте человека, а то он выронит бутылку. Максим, дайте ее сюда. Я с удовольствием выпью с вами сухого вина. Пойдемте в нашу кухню-столовую. Только захватите табуретку.
Давно мне не было так хорошо и беззаботно, как в этот субботний день. Мы ели оладьи и запивали их сухим вином. Максим рассказывал о своей поездке по алмазной Якутии. Как нашел в карьере алмаз с фасолину величиной и уже подумал, что обогатит сейчас валютный фонд страны на полсотни тысяч рублей, но это оказался кусочек стекла от толстой бутылки.
Рассказывал он занимательно и сдержанно, его было приятно слушать, и я чувствовала, что чуточку нравлюсь ему, и чуточку - совсем немного - кокетничала. Петр Иваныч ухмылялся, поглядывая на нас.
Из кухни мужчины направились в комнату Петра Иваныча покурить и поговорить на свободе о высоких материях, я осталась на кухне домыть посуду. Я стояла у раковины, что-то мурлыкала себе под нос, как зазвонил телефон.
8
Я не успела к телефону, трубку снял Максим.
- Вы ошиблись,- сказал он.- Здесь такой не живет.
- Кого спрашивают? - поинтересовалась я.
- Какого-то Борисова.
- Борисова?
- Да, утверждают, что это его телефон.
- Борисова, значит… Петр Иваныч, может, это вас?
- Я же не Борисов.
- Кто вас знает. Может, вы бывший граф и когда-то носили двойную фамилию - Бухов-Борисов. А может, вы скрываетесь от алиментов и сменили фамилию.
Шутка не получилась.
Я вернулась на кухню, домывать стаканы, но петь перестала. Я была уже на работе… Звонок мифическому Борисову означал, что меня ждут в «доме под часами».
Максиму нужно было ехать на автобусе в Ордынку - районный центр, в сотне километров от Новосибирска, где он жил вместе с сестрой и своей трехлетней дочерью. Я вызвалась проводить его до троллейбуса. Подождала, когда он уехал. Пропустила еще несколько троллейбусов и уже потом поехала сама.
Дверь открыл Борис Борисович. Плащ и фуражка полковника Приходько уже висели на вешалке.
- Ага, вот и наш Шерлок Холмс,- улыбнулся полковник.- Соскучились, поди, по нас.
- Соскучилась.
- Вот и мы тоже. Уезжали тут на днях с Борисом Борисовичем. В Среднюю Азию. По маку пришлось работать.
- По маку?.. Ах, опиум!-догадалась я.
- Он самый.
- Интересно было?
- Давненько с такими пакостными людишками дела не имел. Борису Борисовичу костюм там попортили.
- Стреляли?
- Нет, ножом. А костюм новый, пришлось в починку отдавать.
- А Бориса Борисовича?
- А ему ничего - обошлось.
- Закончили все?
- Нет еще. Следствие идет. Еще съездить придется.
Борис Борисович уже нес свой подносик. Мне было не до чая, хотелось начать свой рассказ, и полковник Приходько это заметил.
- Вижу, что у вас новости есть, Евгения Сергеевна. Жду их с нетерпением. Рассказывайте.
Свое сообщение я продумала заранее и постаралась, чтобы оно было обстоятельным и кратким. Совмещать два столь трудносовместимых свойства не просто, но в школе милиции этому уделяли серьезное внимание.
Я изложила только факты, избегая своих выводов.
На это у меня были уважительные причины.
Когда-то преподаватель школы милиции подполковник Свиридов, анализируя одну из моих учебных инспекторских работ, сказал, что в выводах у меня слишком много интуитивного домысла. Действительно, мне частенько не хватало терпения скрупулезно разыскивать факты и складывать из них, как из кирпичиков, фундамент для обобщающего вывода. Частенько я сооружала этот фундамент, руководствуясь одной интуицией, одним махом… и подчас он оказывался из песка. Некоторые мои однокурсники, с которыми я должна была выполнять учебные задания, даже заявляли, что со мной трудно работать. В таких случаях подполковник Свиридов, не говоря лишних слов, передавал мое дело другому партнеру, чаще всего курсанту Аксенову, уже имевшему опыт практической работы в должности следователя.