Возле магазина стоял грузовик с открытым задним бортом. Двое мужчин поднимали в кузов новый холодильник «ЗИЛ». Их действиями руководила полная энергичная дама, очень похожая на ту, что собиралась перекупить у меня воротник. По тому, как она покрикивала на одного из мужчин, можно было безошибочно заключить, что это ее муж.
- Гоша, Гоша, осторожнее! Ты не можешь его приподнять, что ли? У тебя отсохли руки?.. Ты поцарапаешь на нем всю емаль.
Она так и сказала «емаль». У нее были слишком яркие губы, фиолетовые подглазники, и вся она показалась мне до предела вульгарной и пошлой. Гоша - тоненький и субтильный - натужно кряхтел где-то под холодильником, второй мужчина, видимо, шофер, принимал холодильник, стоя в кузове грузовика, и не очень-то старался.
Мне стало жаль Гошу.
- Подержите!
Я сунула оторопевшей даме в руки свои цветы и шагнула на помощь Гоше. Вдвоем мы задвинули в кузов белую тушу холодильника. Я забрала цветы и в ответ на благодарность с удовольствием повернулась к даме спиной.
Из магазина вышла продавщица в сереньком «фирменном» халатике.
Дама заспешила ей навстречу.
Мне захотелось проверить свою догадку, я обернулась.
Так и есть, дама засовывала что-то в карман серенького халатика. Продавщица, для вида, отказывалась. Она показалась мне совсем молоденькой, и если эти деньги, засунутые ей в карман, были первыми незаконно заработанными деньгами, то теперь уж не последними. К ним привыкают быстро, как к рюмке водки, суммы их увеличиваются, и способы их получения делаются все более преступными… Остановить здесь может только случай или ОБХСС.
Меня очень тянуло вернуться, вытащить из кармана фирменного халатика эту отраву, вернуть ее пошлой, вульгарной бабе… но это опять была не моя роль.
Мне очень не хотелось идти к Аллаховой. Хотелось домой. Посидеть с Петром Иванычем у телевизора. Почитать книжку, которая хорошо кончается. Мирно улечься спать и забыть, что есть на свете Главный склад Торга….
Дверь мне открыла сама Аллахова.
- Наконец-то!
Я вручила ей цветы, она чмокнула меня в щеку.
В брючном костюме из яркого трикотина она выглядела очень эффектно. Неловко было думать, что эта красивая женщина по сути дела - воровка, и самой подходящей одеждой для нее был бы черный стеганый бушлат.
- Рада, что ты пришла. Проходи. Там Олег Владимирович тебя заждался.
Она перешла на «ты», но я решила соблюдать субординацию.
В просторной комнате, где на полу лежал ковер и на стене висел ковер, где в одном углу стоял телевизор «Радуга», а в другом - сервант с антикварным фарфором, за столом сидело шесть человек.
С тремя из них я была уже знакома. Четвертого тоже знала, но вот он меня еще не знал.
- Наше начальство,- представила его Аллахова.- Аркадий Игнатьевич Королев.
Королев приподнялся, я поклонилась.
Двоих я видела впервые. Пожилой круглолицый дядя, простецкой внешности, но с хитрющими маленькими глазками, был Саввушкин, директор пошивочного ателье. Второй - моложавенький и слащавенький - оказался мужем Аллаховой. Лет ему было не более тридцати, Аллахова называла его просто Санечка, и ничего большего, на мой взгляд, он и не заслуживал.
Знакомыми были Валюша Бессонова, Тиунова и Колесов, конечно. Он вскочил, подвинул мне стул, и я села между ним и Валюшей.
Тиунова привалилась к Королеву плечом и что-то прошептала тихо. Он приподнял брови и пригляделся ко мне более внимательно. Саввушкин, видимо, тоже расслышал и тоже пощупал меня глазками.
- Санечка,- сказала Аллахова,- Евгении Сергеевне налей коньяку.
Санечка послушно отставил в сторону бутылку «Ркацители» и налил мне коньяку. Аллахова приглашающе подняла рюмку. Я понимала, чего от меня ждут, поздравила новорожденную и молодецки «хлопнула» рюмку.
- А теперь штрафную,- сказала Тиунова.- Чтобы не опаздывала.
Под любопытными взглядами окружающих я так же лихо выпила и вторую. Рюмки были большие, граммов по пятьдесят,- конечно, придется пить еще. Теперь вся надежда была на «гусарское средство» Петра Иваныча.
На окружающих мой дебют, кажется, произвел впечатление.
Колесов запоздало засуетился, схватил мою тарелку. На столе были и балыки, и крабы, даже - икра, которую я не видела бог знает сколько. Я сделала вид, что занялась едой - уж коли могу пить, так могу и есть! Мой пример оказался заразительным. Окружающие переключили свои интересы на бутылки и закуски.
Последовали новые тосты в честь виновницы торжества.
Валюша сидела молчаливая, отрешенная. Сама наливала себе, пила одна и тоже коньяк, курила сигареты, которые брала у Колесова. Она не глядела ни на кого, и никто не обращался к ней. Только Аллахова изредка посматривала в ее сторону.