Запасное колесо тоже оказалось не в порядке, пришлось тут же на дороге заняться ремонтом камеры. Бошко-сын ругался.
Провозились долго. Солнце закрыли тучи, ветер усилился. Потянуло холодком.
- Ничего! - успокоил всех Бошко-сын.- В лесу будет теплее.
Жаклин достала из «погребка» бутылку «Старки». Все - за исключением водителей - выпили по стаканчику. Я стала в позицию «делай как все!» и тоже выпила. Бошко-сын собирался приложиться к бутылке, но Жаклин вовремя спохватилась:
- Уже раз права отбирали, хватит!
Перед самым Шарапом Бошко-сын едва избежал неприятности. Как он загодя не заметил инспектора, не знаю - на этот счет глаз у него был наметан. Он пошел в обгон «Запорожца», водитель которого тоже оказался с гонором и тоже прибавил ходу. Так они и помчались рядом по шоссе, заставив встречный грузовик выбраться на обочину. Вот тут впереди и появилась фигура с полосатой палочкой.
Бошко-сын выругался и затормозил.
Инспектор - кстати, знакомый Максима - заглянул в машину. Он, кажется, узнал меня. Почувствовав винный перегар, он попросил водителя выбраться из машины. Убедившись, что тот в норме, прочитал ему лекцию о правилах обгона. Я ожидала дырочки в контрольном талоне, но инспектор смилостивился и вернул документы.
Мы проехали Шарап по уже известной мне дороге и высадили Бошко-отца у охотничьей базы, на берегу Обского моря.
- Папахен лодку пригонит,- объяснил мне Бошко-сын.
Остановились мы за мысом, где когда-то я сидела с Максимом. Погода отпугнула туристов, машин на берегу виднелось немного, все они стояли поодаль от нас, под защитой леса. На плесе водохранилища ветер поднял большую волну, но здесь, в заливе, было сравнительно спокойно.
Наши мужчины оказались опытными туристами, лагерь развернули умело и быстро. Установили большую палатку, раскладные столик и стулья. На лодке подъехал Бошко-отец, забрал Бориса, и они отправились рыбачить. Я почистила картошку, собрала в лесу хворост для костра.
Уже перед вечером вернулись рыбаки, привезли десятка два приличных окуней.
Под уху все изрядно выпили. Женщины здесь не отставали от мужчин. Мое присутствие возле шестидесятилетнего пенсионера дало повод для всяческих пикантных острот. Шутили они зло и непристойно, я то отшучивалась как умела, то отмалчивалась.
Наконец, воспользовавшись паузой, я покинула шумную компанию и села на борт лодки, лежащей на берегу.
Ветер шумел в верхушках сосен. О берег билась частая волна. Было темно и холодно. На мне был толстый шерстяной свитер, можно было накинуть еще и куртку, но не хотелось возвращаться за ней к костру. Уж очень неприятна была эта компания!
Я начинала жалеть о поездке.
Весь вечер Бошко вел себя по отношению ко мне спокойно и предупредительно, как человек, к которому рассказанная мною история не имела никакого отношения. А может, он просто обдумал все и понял, что по сути дела я ничем не могу быть для него опасной. Тем более, он уверен, что я не узнаю его в лицо. Ведь он сам тоже не смог разглядеть меня на лестнице в темноте…
Я представила себе, как буду объяснять свои действия полковнику Приходько, и мне стало совсем неуютно.
Я была готова бросить все и уехать в город, домой.
Он подошел незаметно, я даже вздрогнула.
- Прокатимся, Евгения Сергеевна.
- Ветер.
- А мы вдоль бережка, потихонечку.
Он нагнулся к лодке, разобрал весла.
Жаклин что-то сказала в наш адрес. Я плохо разобрала слова, но по дружному смеху всей компании могла догадаться о содержании. Сразу вспомнился шофер-таксист… и хорошо, что до Жаклин было далеко…
- Поехали!-согласилась я.
Червячок сомнения все же шевельнулся в груди. Но я успокоила себя. Он - старик, пенсионер, я моложе его в два раза. Кое-чему я научилась в школе милиции… Да и по плаванию у меня первый разряд…
Мы столкнули лодку. Я села на корму. Бошко взмахнул веслами.
Бошко-сын крикнул от костра:
- Папаня! Не гуляйте далеко.
Жаклин опять прошлась по нашему адресу… Я опустила руку за борт в черную холодную воду.
Нужно заканчивать эту дурацкую комедию! Я устала уже от этих сальных шуток, от фальшивости своего положения, от напряженного ожидания.
Бошко-отец размашисто греб, поглядывая через плечо вперед. Лодка шла у самого берега, мелкие беспорядочные волны в заливе звонко шлепали по бортам. При вспышках костра я видела впереди черную оконечность мыса, а за ним белые гребешки высоких валов.