Однако ревизорам и следователям долго пришлось распутывать хитроумные узлы уголовной веревочки. Материалы по делу воровской «фирмы» составили несколько десятков томов.
Суд приговорил расхитителей к разным срокам заключения, вплоть до пятнадцати лет лишения свободы, а пятнадцать лет - максимальный срок… Я прочитал обвинительное заключение - толстый том в триста пятьдесят страниц. За сухими протокольными записями допросов, за суммами украденных денег, за номерами фальшивых фактур скрывались не известные мне люди. О личности обвиняемых, об особенностях их характеров в обвинительном заключении не было сказано ничего.
И тогда я отправился в путешествие по отделам милиции и камерам следственного изолятора. Я встречался с обвиняемыми и с их защитниками. Разговаривал со следователями, инспекторами, ревизорами. Расспрашивал, что они знали о своих подследственных, об их поведении, мелких черточках характера - обо всем том, что ни один следователь не записал бы в свой протокол. Обвинительное заключение было моим путеводителем. И постепенно за его сухими строками описаний преступных действий и украденных сумм я начал различать живых людей.
Я и здесь не стану называть их настоящих фамилий.
Хотя бы из сочувствия к их близким, которые не причастны к преступлению, но все равно несут на себе моральное бремя расплаты. Нет надобности привлекать к ним чье-то праздное любопытство.
Начну с женщины, оказавшейся для будущих участников роковой вдохновительницей, неким катализатором, в присутствии которого так легко совершалось любое хищение. Эта женщина придала воровскому, сугубо меркантильному предприятию особую пикантность и «творческий» размах.
Она совсем молодой начала работать в торговой сети, в мире материальных ценностей, и они показались ей куда привлекательнее и надежнее духовных радостей. Мир вещей был предельно понятен, все в нем имело свою определенную цену и измерялось вполне определенными единицами - рублями.
Она заведовала складом, где находились горы государственного добра. Через ее руки проходили товары и документы на них на многие тысячи рублей. И вот, когда-то, от обилия текущих мимо нее денег у нее закружилась голова. Она была уже опытным работником и знала, что в торговой практике встречаются операции, на которых при желании можно «погреть руки». Списания, пересортицы, уценки… а можно и просто перевесить на пальто ярлык с другой ценой - словом, есть много лазеек для человека, который решил забыть слово «честность».
Кто знает, какими были первые украденные ею рубли. Вряд ли ее преступная биография началась с того крупного хищения, которое записано в обвинительном заключении. К нему нужно было еще психологически подготовиться.
Она была уже взрослым человеком, имела семью, детей. Она читала газеты, следила за художественной литературой, считала себя культурной женщиной… Прежде, чем преступить закон, ей пришлось преступить через какие-то свои убеждения. Была борьба соблазна против страха и совести.
Она еще не стала воровкой, но нужно было совсем немного - удобный случай, чужое влияние. Для крупного хищения нужны сообщники, их пока не было…
Снабженец работал в другой организации. Это был видный мужчина, веселый и общительный. Он мог достать все и везде, так как умел завязывать хорошие отношения с нужными людьми. Только «хорошие» отношения начинались и поддерживались в той среде принятыми здесь средствами: взятки-подарки, магарычи,
«междусобойчики». У подобных людей понятие «государственная собственность» имеет весьма произвольное толкование. Вроде бы это, конечно, не твое личное, а общественное добро, но раз оно плохо лежит, почему бы его и не прихватить? Не возьмешь сам - другие подберут!.. Такие случайные поборы здесь не считались даже воровством, это - как грибы собирать. Поэтому к крупному хищению снабженец уже психологически подготовился,,.
Я встретился с ним в следственном изоляторе. Он был огорчен, расстроен предельно. Приговор показался ему уж очень суровым. Он горестно кряхтел, каялся… Да, виноват, конечно! Все началось с малого, думал, ну один только раз. А там пошло и пошло…
Мой снабженец не был загадочной натурой. Он был прост и понятен. Обыкновенный слабохарактерный человек, которому очень хотелось иметь много денег - потому, что в его мире за эти деньги и покупались все радости. Возможно, сам он и не придумал бы что-либо крупное - ему помог «добрый» человек.