Уорд хмурилась:
– То есть вы хотите сказать, ее убили в другом месте, а сюда перенесли гораздо позднее?
– Не обязательно. – Я оглянулся на Конрада, на случай, если он захочет ответить. Но патологоанатом снова рассматривал останки. – Где бы это тело ни находилось прежде, условия там не могли не напоминать те, что здесь. Там наверняка было сухо, с хорошими сквозняками и достаточно жарко, чтобы мумификация началась почти сразу. Не слишком частое сочетание.
– Вы полагаете, труп все время находился тут и его только перетащили из одной части чердака в другую? – догадалась Уорд.
– Исходя из того, что я вижу, думаю, подобное возможно.
– Какая-то ерунда получается, – недовольно усмехнулся Уэлан. – Какой в этом смысл? Если кто-то беспокоился, что тело могут обнаружить, почему его не перетащили куда-нибудь в другое место? И зачем было ждать, пока оно мумифицируется?
– Не знаю, – вздохнул я. – Но до сих пор считаю, что вам нужно обыскать весь чердак в поисках кладок мясной мухи.
– Хорошо. – Уорд смотрела на патологоанатома. Тот, не обращая внимания на наш разговор, внимательно изучал сложенные руки трупа. – Вы что-нибудь нашли, профессор?
– У нее кончики пальцев сильно изуродованы. Что-то обглодано грызунами, но, по-моему, дело не только в этом.
– Можно посмотреть? – попросил я.
Конрад подвинулся. С учетом состояния трупа я не мог бы определить, какие повреждения имели место посмертно, а какие нет. Часть пальцев была обглодана острыми зубами, а ногти начали выпадать на ранней стадии разложения. Но то, что осталось от подушечек, было стертым, а ногти – сломанными. Одного вообще не хватало.
– Это не крысы, – произнес я. – Похоже, что часть этих повреждений случилась, пока она еще была жива.
– Ее пытали?
– Вы задаете вопросы, на которые у нас нет ответа, – огрызнулся Конрад. Хрустнув коленями, он поднялся. – Ладно, все, что хотел, я увидел. Можете перекладывать ее на носилки и отправлять в морг. Думаю, мы…
Он осекся: над его головой промелькнула с резким шелестом темная тень. Летучая мышь исчезла в темноте, словно ее и не было, однако успела напугать профессора. Он отшатнулся, взмахнул руками, нога сорвалась с настила и с хрустом погрузилась в полуистлевший утеплитель. Уэлан успел поймать его за запястье, и на мгновение мне показалось, что он удержит профессора.
А потом, под треск ломающихся досок и штукатурки, Конрад и целый кусок чердачного перекрытия провалились вниз.
Глава 3
– Назад! Все назад! – крикнула Уорд и закашлялась: воздух заволокло пылью и блестящими хлопьями стекловаты. Кашляли все вокруг меня, поскольку тонкие медицинские маски были бессильны против такого облака. Пыль набилась и в глаза, но я все же попробовал заглянуть в зияющий провал. Один из прожекторов опрокинулся, и луч его светил в сторону зиявшего в чердачном полу отверстия.
– Это и вас касается, – добавила Уорд. Осторожно ступая по настилу, она тоже подошла к краю. В провале не было видно ничего, кроме свисавших вниз лохмотьев утеплителя и зловеще заостренных обломков деревянных досок. – Профессор! Вы в порядке?
Ответа не последовало. Как у любого солидного дома Викторианской эпохи, высоты этажа хватало на то, чтобы переломать себе кости даже без упавших вслед за профессором деревяшек и железяк.
– Да не стойте же вы как идиоты, черт побери! – крикнула Уорд стоявшему ближе всех к выходу полицейскому. – Спуститесь и посмотрите, как он!
– Вероятно, балки прогнили, – сказал Уэлан, дождавшись, пока полицейский выполнит приказ.
– Мэм, вам не…
Она кивнула и неохотно отступила от провала.
– Хорошо. Выходим все! Медленно, спокойно, по одному, не торопясь! Ну же, шевелитесь!
Кашляя, мы двинулись по извивающейся полосе настила к выходу. Алюминиевые щиты прогибались и скрипели под нашими ногами, и я с облегчением перевел дух, добравшись до стремянки. После раскаленной духоты чердака спуск на прохладный этаж казался чуть ли не прыжком в холодную воду. Уорд с Уэланом пришли последними.
– Вызвать «Скорую», живо! – скомандовала Уорд, растолкав столпившихся у стремянки полицейских в комбинезонах. Потом оглянулась в поисках полисменов, посланных на помощь патологоанатому. – Где Греггс и Пейтел?
В дальнем конце длинного больничного коридора возникло какое-то то движение, и оттуда к Уорд почти бегом бросилась девушка-полисмен с фонариком; вид она имела весьма расстроенный.