Неприятным получился инцидент с мафией.
Они выследили Викториана через комиссионки. Простой инженер, как числилось во всех анкетах, скромно живущий в двухкомнатной квартире в многоэтажке, за месяц продал столько золота, серебра, фарфора и бронзы восемнадцатого и девятнадцатого веков, что на вырученные деньги мог построить собственный девятиэтажный кооперативный дом.
Бандиты подкараулили его в подъезде. Повязали. Отвезли к какому-то местному авторитету на дачу.
– Итак, – сказал авторитет, затянувшись ментоловым «More», – откуда у вас, Виктор Степанович, столько разных штучек? Вам впору музей открывать.
Бандитов было слишком много, да и Викториан, в те времена еще неопытный по части Искусства, не мог сходу придумать, как вывернуться. Он ничего не ответил авторитету.
– Нехорошо, Виктор Степанович, – продолжал бандит, на лице которого читалось как минимум университетское образование. – Мы живем в государстве, которое все у нас отбирает. Вы что же, хотите, чтобы к вам нагрянуло КГБ?
Вот с КГБ Виктор Степанович никоим образом не хотел общаться.
– Или вдруг что-то случится с вашими дочками. Как жаль, если по дороге из школы одну из них переедет автобус… Нехорошо это будет, Виктор Степанович, – авторитет говорил таким спокойным равнодушным тоном, что Виктор понял – а ведь и впрямь переедут.
– Что вам нужно? – глухо выдавил он.
– Источник. Откуда вы берете цацки?
– Я не могу вам этого рассказать.
– Зря вы так, Виктор Степанович, – протянул авторитет. – Вам ведь столько денег не нужно. Вы ведете скромную жизнь…
– Нет.
– Шкипер!
Появился здоровенный низкорослый детина, лениво поигрывающий велосипедной цепью. Судя по внешнему виду, показатель интеллекта у него был величиной отрицательной.
– Несговорчивый у нас сегодня гость, Шкипер, – тем же спокойным голосом продолжал авторитет. – Может, для начала ты его поучишь взаимопониманию, а если с ходу не дойдет, то нужно будет заняться им более основательно.
Викториан понял, что если его изобьют, он не сможет сосредоточится, не сможет защититься.
– Сколько вы хотите? – дрожащим голосом пролепетал он.
– Разговор не мальчика, но мужа… Остынь, Шкипер.
Уголовник замер.
– Мне нужно знать, откуда вы берете цацки.
– Я могу вам платить проценты.
– Нет. Нам нужно знать, откуда вы берете эти цацки.
– Предположим, я стану давать вам изделий на миллион рублей в месяц.
Викториан отлично понимал, что портит себе рынок сбыта, приоткрывает для врагов покрывало своего могущества, но все, что ему было нужно, – оттянуть время. Он хотел, чтобы его просто где-то заперли, и тогда он мог бы обратиться к своим покровителям.
С трепетом ждал он ответа.
Когда Викториан назвал сумму, глаза авторитета округлились. Дача, несколько квартир с женой и любовницами, машины – все, что имел этот человек, стоило от силы несколько сот тысяч. Тут же ему предлагали миллион ежемесячно. Авторитет задумался. Судя по всему, человек, сидевший перед ним, мог выполнить свое обещание. Конечно, под пытками можно было узнать, откуда он берет вещи, и получить много больше. А если он не скажет? На вид Виктор выглядел замкнутым крепышом. Иметь ежемесячный миллион и свернуть все дела, сосредоточившись лишь на сбыте? Заманчивая перспектива. Но авторитет боялся взять на себя ответственность за подобное решение. Подобное решение должна принять сходка.
– Нам надо посоветоваться, – медленно произнес он, облизав полные губы. Забытая «More» скорбно дымила на краю пепельницы.
Через пять минут Викториан уже сидел в сыром подвале дачи. Тогда он уже умел видеть в темноте, поэтому, лишь только все наверху затихло, он куском штукатурки начертил на сыром бетоне пола пентаграмму. Разодрав палец ржавой проволокой, он выдавил несколько капель крови и произнес необходимые слова на нечеловеческом языке, звуки которого меняли саму физическую сущность вселенной, порождая те процессы, что неискушенные люди порой называли чудесами.