– Смотри, этот недоволен, а этот, гляди, улыбается! – тихонько говорила Личка Графу, придерживая его за плечо.
– Вот фантазия!
После трех тяжелых звонков в Москву, каждый из которых требовал перерыва в виде пары сигарет и местной водки с колой, к Бессонову подошел пожилой, но крепкий мужчина. Даже будучи в столь пришибленном состоянии, Граф не мог не удивиться такому интеллигентному лицу в этих местах. Крючковатый нос, залысина, ясные глаза – мужик напоминал Бессонову одного знакомого академика. На нем был пуховик приличной фирмы и каракулевая шапка, которую он учтиво приподнял в приветствии.
– Мои соболезнования, – произнес «академик», опустив глаза.
– Знаете, – раздраженно ответил Граф, – все любят подслушивать телефонные разговоры. Но зачем афишировать?
– Алексей Викторович, – мягко сказал «академик», – я знаю о вашей трагедии не из телефонного разговора.
Граф уставился на него, приоткрыв рот.
– Волков, Виктор Иваныч, – протянул руку мужик. – Всемирный фонд дикой природы.
Граф пожал.
– Мне бы хотелось поговорить с вами касательно тигра.
Бессонов поднес ко рту бутылку с заряженной колой и сделал пять больших глотков…
– Ну-с, добро пожаловать в наш временный штаб, – Волков разливал чай. – Это, – открытой ладонью он показал на сидящего в уголке маленького, худого парня в очках, – Курт Кенворт, мой коллега из фонда. Сегодня утром мы прилетели из Комсомольска военным бортом в Герби. Оттуда на снегоходе до Советского, чтобы не ждать поезд. Новость о появлении тигра за Амуром заставила нас торопиться, но то, что я слышу от вас, выходит за рамки разумной действительности!
Вся команда молча смотрела на него, ожидая объяснений.
– Давайте, я расскажу вам немного о тиграх, – примирительно сказал Волков, разливая по стаканам спирт. – В Африке лев – царь зверей, в Арктике – белый медведь. А здесь тигр – царь и властелин, и во многом – бог. Это совершенное животное. Взять хотя бы то, как он ориентируется на местности. В голове у него – отличная трехмерная карта тайги. Покруче, чем в навигаторе. Тигр способен контролировать территорию в радиусе двадцати километров, и он постоянно использует эту способность, заостряя внимание то на одном звуке, то на другом. Он двигается совершенно бесшумно, как кошка, и быстро, как велосипедист. Конечно, идти по лыжне ему удобнее, но и глубокий снег ему не помеха. Его широкие круглые лапы работают как снегоступы. Однако я не помню случая, чтобы тигр поднимался так высоко и вообще уходил из зоны леса. Там холоднее, меньше дичи, а главное там его, рыжего и полосатого, видно. Я могу понять, почему он шел за вами по лесу, но зачем он полез на перевал? Это тайна, которую мне не терпится раскрыть.
– Понятно, – почесал в затылке Бессонов. – А чего, собственно, вы хотите от нас?
– От вас, Алексей Викторович, ничего. Я понимаю… У вас происшествие, вам не до тигра. Но я бы хотел, так сказать, опросить свидетелей, – он перевел взгляд на Лику. – Этот тигр, если так можно выразиться, мой подзащитный. Я знаю, что Климов, Хунгари и Гюрза поехали с местными охотниками в тайгу, чтобы выследить и убить его.
Лика опустила глаза и оперлась лбом на руки.
– Моя задача, – продолжал Волков, – доказать невиновность тигра и получить запрет на отстрел, пока его не убили.
– Тигр невиновен, – резко сказала Лика, как будто дело касалось ее родственника.
– Нужны доказательства, – вздохнул Волков. – И в их поиске вы бы могли помочь.
– Как? – глядя на него, все так же резко спросила Лика.
– Давайте вместе попробуем проанализировать его действия. Составим маршрут передвижений животного. Вы говорите, что видели его высоко в горах, в цирке.
– Да, – ответила Лика.
– Начнем с того, что я не понимаю, как ему удалось уйти так далеко от заповедника. Ладно, – Волков махнул рукой, – это еще можно как-то объяснить.
– Как? – спросил Граф.
– Знаете, почему тигры не пересекают Амур? – Волков низко наклонил голову над стаканом и глядел исподлобья. – Их тупо отстреливают. За Амуром кончается заповедная зона. После перестройки она стала вне нашей юрисдикции. Там самоуправство. Мы не имеем там никакой силы.
Он оглядел всех участников беседы, оценивая, какой эффект произведут его слова. Но все, кроме Лики, выглядели сильно уставшими. Их осоловелые глаза не выражали ни энтузиазма, ни протеста. Тогда он продолжил более эмоционально:
– А этот?! Лишь единицам удается пересечь Амур, а он пошел еще дальше, в горы!
– Зачем ему пересекать Амур? – с безразличием спросил Граф.
– У них – своя политика, своя, если хотите, экономика. Более сильные и матерые ошиваются в прикормленных местах, в заповедниках на побережье. Им не нужны конкуренты, поэтому они вытесняют молодых и слабых на северо-запад. Но наш тигр зашел слишком далеко. – И загадочно добавил: