— Ну конечно.
— Но только холодной-холодной?
— Можешь даже ледяной.
— А не хочешь попробовать жидкого азота с сахарком? — Ханка вышла из спальни в костюме настоящей богини. — Тоже не повредит.
Они вонзились в его сон, но сон настоящий, а не специально созданный. Они ехали на машине с какой-то девушкой, вроде бы и знакомо-незнакомой, по какой-то грунтовой дороге через лес. Оля с любопытством разглядывалась по сторонам.
— Мы в Польше? — спросила она.
— Да, это какое-то мое обычное воспоминание. Ничего особенного.
— Далеко еще?
— Точно так же, как и в любом обычном сне. Не знаю.
Девушка кивнула. Через какой-то долгий промежуток времени они добрались до какого-то небольшого, совершенно одичавшего городишки. Сидевшая за рулем девушка остановилась перед первым же магазином, сказав, что нужно купить чего-нибудь поесть. Ружицкий с Олей тоже вышли. Они прогуливались по бесцветным, грязноватым улочкам. В этой дыре ничего примечательного для осмотра не было.
— Сон действует точно таким же образом, что и реальность. Он множит проблемы. Разница лишь в том, что сон дурной, а реальность — нет. Но если ты научишься выживать здесь, осознавая то, что все это тебе только снится, то точно так же ты сможешь справляться и с действительностью. Правила идентичны, но здесь они более дурные…
— Ничего не понимаю.
— Хмм, тогда попроще. Ха, только что до меня дошло, что я не знаю, где наш автомобиль. Мы потерялись.
— О Боже! И я тоже забыла. Я тоже!
— Ты не управляешь этим сном, точно так же, как не управляешь действительностью. Но ведь ты способна управлять собой. Придумай несколько способов, как мы могли бы вернуться к машине.
Девочка задумалась, прикусив указательный палец.
— Давай позвоним той женщине, которая ехала с нами.
— Неплохо. — Ружицкий вынул из кармана телефон. — Но ты видишь, аккумулятор полностью разрядился. Обычное, понимаешь злорадство сна. Точно такое же, как и злорадство реальности, но явно дурнее.
— Тогда давай позвоним ей из будки.
— Я не знаю номера. Он записан в карточке аппарата.
Оля стала искать по карманам.
— Ой, а я свой телефон в машине оставила.
— Ну как, видишь, это злорадство сна. Так что делаем?
— Попросим у кого-нибудь зарядку для телефона.
— Ну ты даешь! Кто же носит с собой зарядку, да еще и подходящую к этой модели?
Девочка остановилась под засохшим деревом.
— Так что будем делать?
— Можно попросить у кого-нибудь его телефон и переставить сим-карту. Только люди с улицы дают неохотно, так что можно зайти в дорогой ресторан, заказать шикарный обед и попросить телефон у кого-нибудь из обслуживающего персонала. Тогда дадут наверняка. Можем спросить у кого-нибудь из прохожих, но не о том, где мы оставили автомобиль, поскольку об этом они знать не будут, но о том, как проехать на Вроцлав. Мы же припарковались в самом начале въездной дороги.
— Хорошо, давай так и сделаем.
Ружицкий отрицательно покачал головой.
— Нет, дитя мое. Злорадство сна приведет к тому, что как только мы дойдем до того места, кто-нибудь украдет у нас машину, так что на нем мы и не поедем.
— Тогда, что же мы должны сделать?
— Принять правила сна, но перехватить инициативу. Раз сон такой злорадный, мы будем еще более злорадными.
Ружицкий подошел к городскому стражнику, жующему бутерброд.
— На службе лопаешь, хамло?! А у нас тут автомобиль своровали!
— А… так я же… — стражник выбросил бутерброд в ближайшую корзину для мусора. — Не знаю…
— Чего не знаешь, придурок?! Тут со мной принцесса Оля, дочка царя Навуходоносора!!!
Совершенно ошеломленный стражник глянул на девочку в прекрасном бальном платье. Впрочем, она и сама с изумлением глядела на собственный наряд.
— О Боже! Уже бегу, — и он ринулся бегом вдоль улочки. — Уже бегу разыскивать ваше авто.
— Ну, бл-и-ин, — шепнула Оля.
— Точно так же и в действительности. Прими ее правила, но перехвати инициативу.
— Но внизу нельзя творить чудес.
— Это тебе только кажется. — Ружицкий огляделся по сторонам. — Ладно, здесь со своим вмешательством я чуточку перегнул палку. Я уже не контролирую собственных эманаций, а мир изменится на более нам способствующий.
Узенькая улочка внезапно расширилась. Она уже не была серой и грязной. Все вокруг сияло чистотой, под стенами появились столики под разноцветными зонтами, за столиками весело шумел народ. Прохожие улыбались друг другу. Маленькая церквушка превратилась в огромный готический собор, а окружавшие его дома — в невероятные архитектурные конструкции, покрытые лианами неизвестных растений.