В рекламе ритуальных услуг уже лет сорок назад перестали называть их гробами. «Гробы» — это коробки, имеющие форму человеческого тела, более широкие в изголовье и узкие в ногах, с крышкой, имеющей в разрезе форму верхней половины шестиугольника. Слово «гроб» наводило на мрачные мысли и потому было заменено на нейтральное «контейнер» — плоские стенки, прямые углы и никаких ассоциаций с Дракулой и кладбищами. Примерно так же «кладбища» превратились в «мемориальные парки». Похоже, люди стремились отвергнуть само существование смерти.
Что объясняло бетонные плиты. Захоронение в гробах, контейнерах или в чем угодно, от вощеных картонных коробок до савана, как правило, оставляет провал в земле, когда со временем тело начинает разлагаться, а контейнер проваливаться. Бетонные плиты, эти массово производимые дешевые саркофаги, не давали кладбищам превратиться в… решето. Дуг подумал о том, что эти плиты, наверное, производят там же, где делают дорожные бордюры. По крайней мере, весили эти штуки примерно одинаково.
Орудуя лопатой, Дуг узнал еще кое-что о могилах. Например, что одному землекопу понадобится около восьми часов, чтобы выкопать яму нужного размера. Вот почему Краньотти пришлось искать для этой работы сразу трех экскаваторщиков. Плюс семерых «копателей». За первую смену они обработали всего пятьдесят могил. После этого им назначили норму сто могил в день.
Нужно ли говорить, что сам характер работы располагал к черному юмору?
Надгробия складывались штабелями по мере сличения имен со списком бригадира. «Бичер, Ли, 1974–2002. Он защищал и служил». «Гаджелл, Конрой, 1938–2003. Не гасни, уходя». Эти стояли на более-менее свежих могилах. Люди, лежащие под ними, думали о таких вещах, как национальные праздники, президентские выборы. Они были исконными американцами, каких можно найти в любом уголке этой страны. Но среди них Дуг тоже был изгоем — скитальцем, чужаком. И случись что, добрые жители Трипл-Пайнс (живые) начнут активно искать крайнего именно среди таких мутантов. «Это не может быть кто-то и нас».
Нужно выбираться отсюда. Доделать работу; еще пара дней, и можно будет уезжать. Это лучше, чем считаться мутантом и, кто знает, возможно, быть линчеванным местными жителями. Дуг перешел к следующей могиле. «Стоу, Дорманд Р., 1940–1998. Любящий муж, заботливый отец». Эта не из недавних. У него немного отлегло от сердца.
Рабочий день закончился с закатом. И именно тогда Дуг, снова перелистав список эксгумируемых, увидел напротив имени Мишель Фарриер большой красный крест.
— Черт, да эта работа не такая уж и тайна, — сказал немного позже Джо Хопкинс, когда они сидели у Каллахана.
За столом собрались пятеро; Джо, Джеки, Дуг и еще двое ребят из их смены, Мигель Айала и Бойд Купер. Краньотти сидел отдельно на своем любимом насесте у края барной стойки. Пили уже по третьему стакану. Дуг обнаружил, что никакое количество пива не может вытравить из горла привкус могильной земли. Завтра он закроет лицо платком. Наверное.
— Ты завтра приходишь на работу или как? — спросил его Краньотти. Дуг ответил, что возможно, и упомянул про платок. Краньотти пожал плечами. Тогда Дугу все это казалось весьма маловероятным, поэтому он сосредоточился на выпивке со своими коллегами… могильщиками.
Джо больше всего был похож на мускулистого байкера, он не снимал кожаный жилет, и еще никто не видел его без торчащей из уголка рта зубочистки. Он отрастил пышные усы, которые заботливо вощил. На вискаху него пробивалась седина, и его черные глаза заставляли Дуга вспоминать о цыганах.
— Я хочу сказать, — продолжал он, — что никто не должен знать об этом перемещении. Но местные все равно об этом знают, хоть и молчат, как рыбы. Владельцы банка в Трипл-Пайнс знают, сто процентов. Да все об этом знают, только не говорит никто, вот и все.
— Могу поспорить, что мэр тоже в курсе, — подхватил Мигель. — Но какая разница? Мне когда-то приходилось грибы собирать за доллар в день, и ничего.
— А вас это не волнует? — спросил Бойд Купер, другой оператор экскаватора. Постарше, на голове проплешины, рослый, но не грузный. Бычья шея и расщепленный подбородок. Руки человека, всю жизнь занимавшегося физическим трудом. Это Бойд показал им, как снимать тяжелые каменные крышки с могил без помощи лебедок, как они делали сначала. То, что все эти люди были изгоями, объединило их, у них появился общий язык, и Бойд всегда говорил то, что думал. — Не волнует, что мы мертвецов выкапываем?
— Нет, — протянул Джеки, отпив пива. — Мы для них доброе дело делаем. Можно сказать, оказываем любезность. Перевозим их, чтобы их не забыли.
— Согласен, — сказал Джек, ковыряясь зубочисткой в зубах. Нужно сказать, что он отполировал ею свои зубы до сияния. Дуг заметил на одном ее кончике пятнышко крови из десен.
— Ты у нас учитель, — повернулся Бойд к Дугу. — Вот скажи, хорошо это или плохо?
Дугу совсем не хотелось выступать в роли арбитра.
— Да обычная работа. Все равно что сортировать старые документы. Вы заметили, что в Трипл-Пайнс почти никого не кремируют? Тут всех хоронят. Старый обычай, но нужно уважать мертвых. Законы, традиции.
— Ты это к чему? — Бойду нужны были объяснения.
— Ну, не все же после смерти получают собственное жилье. Для этого потребовалось бы слишком много места. В конце концов нам просто негде было бы хоронить своих умерших. Большинство участков на большинстве кладбищ арендованы и имеют конечный срок аренды. Если кто-то не платит в срок, могилу уничтожают. Конец истории.
— Ничего себе. Это что, правда? — поразился Джеки. — А я думал, если тебя хоронят, это типа навсегда.
— Все изменилось лет сто назад, — возразил Дуг. — Земля слишком дорого стоит. Нельзя позволять мертвым пользоваться своим недвижимым имуществом, не получая от этого никаких доходов.
Мигель заметил:
— Это было бы не по-американски. — Он хохотнул, но тут же скис.
— Если не веришь, проверь, — сказал Дуг. — Убедишься. За всеми этими патриотическими лозунгами о добрососедстве всегда стоит капиталистическая выгода. Большинство людей не любят думать о похоронах и кладбищах, потому что такие мысли кажутся им нездоровыми. И это дает карты в руки спекулянтам, наживающимся на похоронах.
— Это ты про Коггинса? — поинтересовался Джо, подливая себе пива.
— Между прочим, Коггинс — прекрасный пример, — согласился Дуг. — Во внешнем мире большие компании подмяли под себя почти все аспекты похоронного процесса. Но здесь Коггинс заведует моргом, кладбищем и всем остальным. Он может запросить любую цену, какую захочет, и люди будут платить за возможность переложить на него свои горе и смятение. Вы не поверите, насколько завышены цены на некоторые его товары. Гробы продаются по тройной цене. Даже если тебя упакуют в картонную коробку (что называется «альтернативный контейнер», кстати), это будет стоить пару сотен баксов.
— Короче, все понятно, — сказал Мигель. Когда он широко улыбался, можно было заметить его золотой зуб. — Всем нам придется жить вечно, потому что умереть мы не можем себе позволить.
— Когда-то, — прибавил Дуг, — я слышал такую загадку: человеку, который сделал это, оно было не нужно; человек, который это купил, им не воспользовался; тот, кто этим воспользовался, не узнал об этом. Что это?
Джеки был явно поставлен в тупик.
Чувствуя легкое головокружение от выпитого пива, Дуг старался не шататься и не волочить ноги, когда вышел из бара и взял курс домой. Голос, донесшийся из туманной темноты, вполне мог быть слуховой галлюцинацией. Или воплощением желания.