Рассказ Рябова косвенно подтвердил то, что мне удалось выудить когда-то у следователя наркоконтроля. Где-то в лесной глуши налажено производство по переработке конопли в промышленных масштабах. На сезонные работы свозят трудяг со всей области, но это билет в один конец. Перед наступлением холодов оборудование консервируют, зимовать остаётся только охрана, она же и устраняет ненужных свидетелей. У моих родителей не было шансов, но одной женщине все-таки удалось сбежать. Она и показала, что супруги Громовы получили крупный заказ от Мацуева, а после выполнения всех работ, разделили судьбу остальных.
Пока врачи колдовали над моим другом, я позвонил лейтенанту.
— Кукушкин! Ты баллончик к делу приобщил? — крикнул я в трубку.
— А смысл, Арсений Павлович? У бабы все равно нет отпечатков, — парировал лейтенант.
— Но могут найтись другие! А фото с ретушью?
— Откуда вы… — удивился лейтенант. — Тоже нет. Майор тут же спросит, как оно ко мне попало.
— Ну ты и… — Я еле сдержался, чтобы не выругаться. — Кукушкин, у тебя чутье волкодава, но талант ты так и норовишь зарыть в матушку-землю. Неси вещдоки к Сержинскому, должен зачесть тебе явку с повинной.
Пришёл мой черёд: теперь уже я простирался над столом следователя, упёршись руками в суконную обивку, а от предложенного мне стула демонстративно отказался.
— Как это недостаточно данных? Вы в своем уме? А-а! Я понял: ждёте, когда Мацуев перекупит конкурентов или избавится от них, а уж опосля за него и возьметесь!
— Я попросил бы вас без оскорблений, — Майор Сержинский вжался в кресло и нервно теребил бородёнку. — Не валите с больной головы на здоровую. Никакой стрелки в указанной вами точке не было, да и сделка сорвалась. По своим каналам узнал, что между сторонами произошёл конфликт со стрельбой, и знаете где? В диаметрально противоположной точке, и такое уже в третий раз! Сдаётся мне, что в последнее время именно вы, Громов, намеренно вводите следствие в заблуждение и тем самым предоставляете Каплану возможность устранять конкурентов!
— Майор, вы ставите под сомнение достоверность сведений и моё искреннее желание помочь? Из последнего: сухогруз задержали? — Я начал загибать пальцы. — Раз! Информация соответствует действительности? Два!
— Экспортный лес-кругляк присутствует, обнаружены закладки с крупной партией экстракта каннабиса, но вот загвоздка: к фирме Каплана он отношения не имеет, — прервал мой монолог Сержинский. — Но главный ваш прокол: ложная информация о подземной нарколаборатории вблизи отстойника сточных вод. После того, как рота спецназа в полном составе натурально извалялась в дерьме, их командир посылает меня куда подальше. Нет вам уже веры, Громов. Нету! И вашему информатору тоже.
— Но сейчас-то у вас на руках есть доказательства!
— Доказательства чего? — Майор подался вперёд. — Да, Инесса Пак в прошлом телохранитель и правая рука Мацуева. Но даже если труп принадлежит ей согласно запоздавшим показаниям Рябова, что нам это дает?
— А отпечатки Мацуева на баллончике и бутылках Каплана?
— Каплан водит нас за нос, а на баллончике смазанный и возможно старый отпечаток.
— Баллончику год от силы! Такие люди, как Мацуев, не могут вот так просто взять и сгореть, а дерьмо ещё и не тонет. Сегодня крупнейшая сделка за последние годы, Мацуев наверняка там засветится. Возьмете с поличным его и груз.
— Единственное в чем вы оказались правы: Мацуеву удалось совершить побег, но позже почти целёхонький труп вынесло на берег Томи с дыркой во лбу. Сомы успели только отгрызть гениталии и большой палец на руке.
— Но почему я узнаю об этом только сейчас? — В приступе отчаяния и ярости я шарахнул кулаком по антикварному столу.
— Не трогайте мебель. Это — закрытая информация, а родственникам решили не сообщать, чтобы избежать огласки, — насупился Сержинский и протянул нам с Глебом пропуска. — До свидания, и пожалуйста, никаких лишних телодвижений.
— Пойдём отсюда, Сеня, — наконец-то подал голос стоящий у двери Рябов. — Что-то здесь воняет.
— И то верно, — согласился я. — Прав Кукушкин, вы только портки казённые протирать мастера.
— Я попросил бы… — Конец фразы остался за закрытой дверью.
— Эх, хорошо бы стопочку под утку с картошечкой! — потёр руки Глеб, когда мы вернулись домой.
— С удовольствием, — Я ухватил блюдо с дичью, — Остыла, но в микроволновку не влезет.
— Зачем целиком разогревать? Кусками порезать Заратустра не велит? — усмехнулся друг.