А несколько минут назад, когда ты находилась на границе сна и бодрствования, — еще не открыла глаза, а уже улыбалась. Чему? Какое-то предвкушение радости от самых простых вещей. Далекое милое детство.
И уже потом, много лет спустя... Пробуждение утром, еще не пробуждение, нет, а какой-то зыбкий переход из другой реальности в эту. Здесь что-то есть такое, безумно радостное, приятное, светлое. Чему ты улыбаешься, еще не проснувшись, еще не вспомнив, что это, где оно, что оно есть? Смутно и радостно ищешь, что же так радует и зовет тебя в бодрствование. Есть Он. Он никогда не был твоим и не будет, но какое счастье, что он просто есть на этой земле. Что он заставляет тебя так улыбаться на рассвете. Это и есть жизнь. Это любовь. И его волосы пахнут, как нагретые солнцем колосья пшеницы из далекого детства. И ты тянешься к этому запаху... Твой запах — прячется в уголках твоих губ, в волосах, в рельефе плеч. Его можно пить, его можно отбирать у тебя и потом еще долго им наслаждаться, когда тебя уже нет рядом, его можно примерять на себя — и купаться в ощущениях. Еще!
Здесь очень хорошо. Но она уже почувствовала то смутное душевное томление, которое знаменовало собой тоску по дому. Уже? Так быстро? И здесь, где так много красоты на каждом шагу, красоты, которой может похвастаться далеко не всякий город, включая твой родной (будь же объективна!). Она вышла из церкви и брела по направлению к центру.
Оля. Как ее не хватает здесь... Как много еще мест в мире, где тебе не хватало ее. Пройдет время, и тебе будет не хватать ее и в городе, где вы обе живете. Вот как бывает...
Они стали настоящими друзьями (а какие бывают еще?) в четырнадцать лет, в седьмом классе. Не рано. То есть пришли друг к другу совершенно осознанно, это был выбор. Не потому что посадили за одну парту (не посадили, сами сели), не потому что жили рядом (не далеко, но и не рядом), объединяла не дорога в школу и обратно. Класс был разбит, как это часто бывает, на группировки, которые не имели друг с другом практически ничего общего, кроме обязанности сосуществовать в стенах класса до спасительной трели звонка. И так каждый день.
Лилина группировка считала себя элитной и не особенно замечала кого-то вокруг. Да, все они были умны, был здоровый и нездоровый дух соперничества, результатов они добивались. Что там еще? Ах да, духовность... Это богатство другого рода. В совокупности с интеллектом рождает редких гармоничных личностей. Где они?
Были потрясающие минуты наслаждения играми разума и интересные беседы-споры, в которых рождались и истины, и идеи. Начинался прекрасный возраст — осознанного познания мира. Впервые читаются «Мастер и Маргарита» и «Преступление и наказание». Ты будешь перечитывать их потом много раз. Но восторг первого открытия и искренность этого восторга, — ты помнишь его? Полуночные звонки друг другу. «На каком ты эпизоде?» — «Это потрясающе!» Лампы в комнатах гаснут под утро, родители не могут добудиться в школу. Лиля приставляет термометр к включенной настольной лампе, потом сбивает его до нужной температуры. Теперь вместо школы можно скользнуть в постель с любимой книгой. Класс!
Период Дюма и игры в мушкетеров прошли, ты растешь и меняешься, формируется и оттачивается вкус. Твоя мама, твоя элитарная школа, учителя и одноклассники помогают тебе. Голова свежа и готова к восприятию. Как много чувств и эмоций по утрам! Они затапливают границы дня, день не в силах их все реализовать. Смятые первой бессонницей простыни — от избытка чувств, переполняющей и захватывающей жизни, от воспоминаний о чьих-то взглядах в коридорах школы, случайном прикосновении к чьему-то плечу в гардеробе. Всем этим хочется с кем-то делиться. Возникает потребность в настоящей и верной подруге, в близком человеке, а не просто достойном оппоненте спора. Душа ищет человека для совместной духовной жизни, которой, наверное, и является дружба.
Лиля стала оглядываться вокруг. Кто же? С каждым из их компании было интересно, весело, но душа молчала и не говорила ни с кем. И вот ты открываешь для себя этого человека. Это как взаимная любовь, когда случайно встречаешься глазами, и сердце начинает стучать в такт с другим. (Такое бывает? Сейчас она уже не помнит: неужели бывает? Сколько же лжи, цинизма, лицемерия и пошлости было, что так затерлись эти понятия!) Открываешь и удивляешься, понимаешь, что это, кажется, навсегда.
Ты способен оценить его, ты ценишь каждое его качество, ценишь и понимаешь, за что. Потому что друзей выбирают. Слава Богу, хоть этот выбор нам дан. Выбирают за родство душ, за огромное и неповторимое его богатство. Это обоснованное чувство, обоснованное счастье. Это не любовь к мужчине, когда ты просто попадаешь и западаешь, а объект несостоятелен и результат не гарантирован, гарантировано только состояние горячечного бреда, на которое ему, должно быть, довольно забавно взирать со стороны. Но я не об этом.