- Зачем он тебе? – задала совершенно логичный вопрос девушка, помешав что-то в этот момент в кружке. Звон ложки был негромким.
- Надо с ним переговорить…
- Интересно, о чём же? – отпив чего-то продолжила Лена.
- А мне обязательно это тебе говорить? – с надеждой спросила я у Лены, как-то не особо желая посвящать её в свои планы.
- Ну конечно, - резонно возразила мне девушка, что-то начав активно жевать. – Знаешь, приезжай ко мне. Обсудим. Ты же помнишь адрес?
Лена даже не спросила, могу ли я к ней сейчас приехать. Она просто поставила меня перед фактом: хочешь номер Давида – приезжай ко мне и всё расскажи. Выбора у меня сейчас не было. Где искать этого парня, на какой улице он живёт, где работает – я этого не знала.
- Хорошо, - вздохнув, ответила я. Я чувствовала, что после ссоры с Анитой я была полностью опустошена. Такой тяжёлой лёгкости в душе я не чувствовала очень давно. Это была пустота. Со стороны я, наверное, была похожа на самого не выспавшегося и уставшего человека. Впрочем, сейчас это не имело особого значения. Я потеряла подругу, видимо, так мне и надо. Не часто я интересовалась тем, какой жизнью девушка живёт дома. Однако я всегда старалась радовать её, поддерживать…
- Так, не время реветь! – я со всей силы хлопнула себя ладонями по щекам. От прошившей их боли от удара, на глазах выступили слёзы, а кожа на щеках нещадно запекла.
Я утёрла глаза и, одевшись, побежала на остановку. Сейчас я должна успеть остановить волну обмана, которую сама же и создала. Остановить, чтобы не допустить разрушения.
Едва дверь корпуса захлопнулась за мной, навстречу тишине и теплу пришли шум и непогода. Весна была во всей красе: моросил холодный дождь, отчего-то кажущийся липким, дул резкий порывистый ветер, пробирающий до мозга костей и клонящий деревья к земле. Асфальт блестел глянцевой мрачной темнотой, отражая, в волнующихся от капель дождя лужах, тяжёлое мрачное светло-серое беспросветное небо и редких прохожих с зонтами.
Блестящие мокрые молодые листики деревьев ветер выворачивал во все стороны. Они мерцали, словно россыпь пайеток. В кронах тяжело завывал ветер. Непогода, к моему удивлению, как можно более ясно отражала сейчас моё настроение.
Но сейчас времени на самокопание у меня не было. Отчего я, выпрыгнув из-под крыши здания, помчалась к остановке прямо под дождём. Бежала прямиком по лужам, несколько раз чуть не свалившись в одну из них.
Мне сейчас хотелось лишь одного: вот так вот бежать навстречу сбивающему с ног ветру. Ветру, перехватывающему собой дыхание. Навстречу холодному мелкому дождю, навстречу городской серости и тишине. Бежав, я ощущала себя такой же лёгкой и свободной, как ветер. Дышать было и легко, и тяжело одновременно.
Я была ещё на полпути к остановке, а волосы уже полностью промокли, джинсы прилипли к ногам и охватывали их холодом. По лицу стекала дождевая вода, смешиваясь, кажется, со слезами. Я продолжала бежать, не останавливаясь. Мне захотелось закричать от обиды. Хотелось выпустить все гнетущие чувства из себя и ощутить облегчение…
Но в боку вдруг закололо и пришлось немного сбавить ритм. Через несколько мгновений я остановилась посреди дороги и просто посмотрела в серое небо. Закрыла глаза и дала себе возможность насладиться множеством капель, стремительно сбегающим по лицу. Дождь усилился.
Я тяжело дышала, до сих пор покалывало в боку, одежда продолжала мокнуть. Через несколько мгновений я снова побежала, но уже не спеша. Мне надо было хоть как-то успокоиться, и я нашла только такой выход.
Я неторопливо подбежала к остановке вместе с автобусом, который ехал прямиком к Лене.
Зайдя в медленно распахнувшиеся двери автобуса, я заняла место у окна и, откинувшись на спинку, принялась смотреть на множественные кривоватые и прозрачные тонкие ленты дождя, струящиеся по стеклу.
Автобус, чинно отъехав от остановки с громким «Прр!», помчался сквозь плотную стену дождя, всё набирая и набирая скорость. Капли, разбиваясь, расползались по стеклу кривыми подрагивающими дорожками и слетали вниз. Сиденья с несколькими пассажирами немного шатало из стороны в сторону.
Сейчас я действительно чувствовала, что сдвинулась с мёртвой точки, и делаю что-то сама для себя. Было ощущение того, что именно в этот момент шестерёнки моей жизни, заскрипев, неторопливо, но всё же, пришли в движение, и я начала всё делать так, как надо. По крайней мере, по совести. Уже стараясь разрушить ту ложь, которой полностью огородила себя.