Я дотронулась пальцами до лица. Завела за ухо мокрую прядь волос. Они тёмно-каштановыми, почти чёрными лентами неприятно липли к голове и лицу. Какой-то у меня несчастный вид. Чтоб хоть как-то исправить ситуацию я, пока ехала, вынув из сумки расчёску с резинкой, сделала себе высокий хвост.
Он вышел каким-то уж совсем хлипким и обиженным. Кое-как вытянув чёлку и придав ей более-менее человеческий вид, я постаралась улыбнуться себе в зеркало. Вид у меня остался таким же помятым. Ну, я, по крайней мере, пыталась.
Двери лифта со скрипом разъехались в стороны. Я быстро вышла и повернула налево. Лена уже стояла в дверях квартиры и ждала меня.
- Здравствуй, - первой поздоровалась я и несмело махнула рукой. Не увидев у Лены такого же жеста, я смущённо сжала пальцы и, медленно опустив её, завела за спину.
- Привет, проходи, - Лена отошла в сторону и, едва я вошла в квартиру, захлопнула за мной дверь. – Катрина, что с тобой?
- Я попала под дождь…
- Ясно, - нейтрально бросила девушка и ушла на кухню. Оттуда она, повысив голос, добавила: - Разувайся и проходи давай.
Я удивлённо огляделась по сторонам и всё же сняла с себя ботинки, аккуратно пристроив их у входа. Я услышала как зажглась конфорка на плите, и Лена поставила греться чайник.
У девушки в квартире было очень чисто, светло и уютно. Какая-то особенная одинокая тишина укутала уши и просто заставила меня пройти на кухню. Отчего-то мне на долю секунды стало жаль девушку: всегда одна, как волк-одиночка, живёт в своей уютной квартире. Да ещё и как-то пытается помочь окружающим.
Лена стояла спиной к окну, уперевшись в подоконник руками.
- Пришла? Ну наконец-то. Я думала, ты поселишься у меня в коридоре, - губы девушки тронула лёгкая усмешка, на секунду показав какая у неё может быть красивая улыбка.
- Ну…- я улыбнулась, - задумалась, - сказав это, я перевела взгляд в пол.
- Катрина, зайди в ванну и высуши волосы. Фен лежит на полке.
Я резко повернулась к девушке, обалдело уставившись на неё.
- Что такое? Не хватало ещё, чтобы ты по моей вине простыла. Я помню, как ты недавно провалялась с температурой почти две недели. Столько же, да?
- Ну, вроде бы да. Примерно две недели. А вообще, я уже точно не могу сказать.
- Ладно, иди суши волосы. Я хочу заварить чай. Какой будешь? – вежливо поинтересовалась девушка.
- А какой у тебя есть? – быстро ответила я ей и улыбнулась.
- Ну..., - задумчиво протянула Лена, - чёрный, зелёный, красный, чёрный с ромашкой, сбор с фенхелем и мятой, - начала перечислять девушка, загибая пальцы с очень красивым нежным маникюром. Сегодня у неё были короткие ногти квадратной формы, покрытые золотистым лаком.
- Чёрный с ромашкой, если можно, - ответила я и стушёвано добавила, - я пойду, да?
- Иди. Жду тебя.
***
Едва за Катриной тихо закрылась дверь, Лена глубоко вздохнула и отвела взгляд от светло-бежевой двери ванной. Девушка, сложив руки на груди, неспешно подошла к высокому прямоугольному окну с белой рамой. За стеклом открывался грустный весенний пейзаж: коричнево-серая грязь расплывалась мерзкими мазками по всей округе, затрагивала своими щупальцами асфальт, словно хотела погрести его под собой. Голые сырые и мокрые деревья стояли одинокими тощими столбами с множеством тоненьких веточек-капилляров. Их кора была практически чёрного цвета, местами изобилуя зелёными и тёмно-серыми пятнами мха.
Птицы чёрными крохотными галочками лениво летали под тяжёлым рыхлым небом, набитым густыми грозными взбитыми облаками, цвета светлого грифеля, кое-где изломанные и перечёркнутые призрачными венами грязно-серого цвета.
Все дома в округе не отличались друг от друга. Одинаковая серость. Тёмные окна, завешанные тюлем или шторами тёмных и натуральных цветов.
Девушка отодвинула в сторону белый тонкий тюль и присела на подоконник, свесив ноги на пол. Она подозревала, зачем ей номер Давида: интуиция внутри неё сладко нашёптывала подсказки, иногда дёргая за самые чувствительные струны души, словно стараясь растрясти девушку, направить её к действию.
Но Лена больше привыкла к длительным расчётам и холодной правде в лицо. Когда-то давно она была такой же наивной и открытой, как Катрина. Всем сердцем верила своему парню, любила до глубины души. Иногда могла пойти на уступки ему, задвинуть свои желания и интересы куда подальше: всё ради него. Но при этом, практически всегда ощущала себя счастливой, зная, что любимый человек любит её. И его редкие капризы можно было простить…