Ночь украсила тёмно-синее небо мелкими белыми искрами звёзд. Холодный мартовский воздух окутывал невидимым пальто, заставляя посильнее укутываться в шарф. Огни фонарей и вывесок на магазинах мерно горели разноцветными цветами. Город в это время был пуст. Город спал, покачивая в своей колыбели всех его жителей.
Тишина была его негромкой музыкой, проезжающие вдалеке по мосту машины и звучно проносящиеся мотоциклисты были изюминками этой мелодии.
- Закрой окно, - сказал Давид и резко вырулил с парковки.
- Какой ты злой…
- Я не злой. Ты себе последние мозги выдуешь.
- А! – воскликнула девушка. – Ты так заботливый!
Давид, глубоко вздохнув, закусил губу и заехал на мост. Он был совершенно пуст, поэтому парень, сам того не ожидавший от себя, решил разогнаться. Машина в мгновение ока взревела и понеслась вперёд с невиданной скоростью.
Давид ощущал, как кончики его пальцев на рычаге коробки передач начали подрагивать от переполняющих эмоций. Скорость мягко придавила сидящую в машине парочку к креслам, заставляя дрожать от высвободившегося адреналина.
Девушка, вдруг открыв окно, высунулась оттуда наполовину и закричала со всех сил от переполняющего её восторга. Её звонкий громкий голос, на мгновение разорвав ночную тишину, растворился в ней.
Безумный холодный ветер трепал тёмные, как сама ночь, волосы Любы, вихрем врывался в машину и обжигал кожу парня. Каждый из них сейчас наслаждался своей болью, тем, какой же она может быть жестокой. Точнее, встретив сейчас друг друга, каждый из них начал наслаждаться тем, что он чувствует боль не один. Маленькая свобода души от оков тяжести. Скрывать её было отнюдь нелегко: она тяжёлым камнем висела внутри на струнах души и каждая попытка скрыть боль рвала их, кроша в мелкую пыль чувства.
Скорость неспешно продолжала расти, достигнув отметки в сто километров в час, а крики свободы становились всё громче. Каждый из них тонул в своём отчаянии, найдя выход друг в друге. Мост и следующая за ним трасса были пусты.
Дорога тёмной бесконечной полосой уходила вдаль, скрываясь в растущих впереди на обочинах деревьях. Она уходила далеко за них, туда, где стояли многоэтажные дома и в каждом окошке была своя жизнь.
Дорога, словно жизнь, тянулась и тянулась вперёд, постепенно меняясь в себе: ровность сменялась глубокими, и не очень, ямами, которые из года в год рабочие пытались заделать. Они были похожи на раны, которые вымывались и становились глубже с каждым дождём. Время от времени дорога поднималась вверх, потом опускаясь. Резкие и плавные подъёмы и спуски чередовались между собой. Точно, как жизнь.
Фонари словно склонились перед парой, будто сочувствуя им, что каждый пока что не смог найти своего счастья. Их яркие огни проносились мимо с огромной скоростью, кажется, становясь единой полосой.
Давид неожиданно для Любы начал замедляться и коснулся её запястья.
- Залезай обратно! – рявкнул громко парень. – Хватит тебе на сегодня адреналина!
Люба послушно села на своё место, буркнув:
- Чего ты такой скучный? – в голосе её не было особого веселья, скорее, недовольство и досада. - Сам разогнался как ненормальный, а меня обламываешь…- говоря это, девушка смотрела в окно, за которым уже проносились многоэтажные дома. В некоторых окнах всё ещё горел свет.
- Потому что я на секунду поддался чувствам и эмоциям, и повёл себя как идиот. Это слишком опасно.
Несколько минут пара ехала в тишине, но, когда Давид принялся заезжать в один из дворов, Люба, резко развернувшись в сторону Давида, схватила его за шею и поцеловала.
Парень резко ударил по тормозам, едва не врезавшись в одну из припаркованных рядом машин и, схватив девушку за руки, оттолкнул на её сиденье.
- Я за рулём! Не здесь же, честно слово!
Девушка, кажется, не осознавала того, что делала в тот момент. Ей двигало лишь желание. Она облизнула губы и сняла пальто.
- Я уже не могу ждать…- с придыханием в голосе произнесла девушка и закинула руку на голову, уткнувшись носом в сгиб локтя.
- Люба, ты…- Давид что-то хотел сказать, но промолчал, заметив прямо напротив подъезда свободное для парковки место и быстро подъехал к нему.
Пара вышла из машины и быстрым шагом направилась к подъезду. Сырой после дождя асфальт, покрытый тончайшим слоем воды, зеркалом отражал свет фонарей, расщепляя его на множество маленьких золотых частиц, словно искры от бенгальских огоньков. Холодный воздух не двигался, словно он был в ожидании бури. Небо было затянуто чёрными тяжёлыми тучами, готовыми, кажется, снова пролиться на землю плотным грузным ливнем.