Сдерживая высокого, тонконогого единорога под собой, который был вынужден идти вплотную к Тучке, приноравливая к ней свой шаг, Карелл продолжал прижимать меня к себе. Запах его кожи, сильные руки, ощущение мускулистого тела, как каменной стены, на доли секунды вернули туда, на год назад, когда на мешках с соломой он засыпал, крепко меня обнимая. Но не пришлось отталкивать его. Он отпустил меня сам, при этом так удивлённо таращась, что я чуть снова в голос не расхохоталась.
― Так не бывает!
― Как «так»?! ―смех всё-таки рвался наружу.
― Ты не пахнешь как раньше!
― А вдруг это вовсе и не я?!
― ?!
― Уж так и быть! Открою маленький секрет, о котором не так давно узнала. На самом деле это был не мой запах. Такой странный и привлекательный аромат источал тот, кто жил внутри меня долгое время. А теперь его нет, и на мне остались лишь следы его пребывания. Разве Дайк не доложил тебе об этаких моих странностях?!
Карелл так быстро замотал головой, продолжая смотреть неверящим взглядом, что я не выдержала и снова громко расхохоталась. А потом, ударив кобылу в бока, рванула к катящимся впереди телегам.
Почти всю следующую ночь, я провела в библиотеке, разбираясь с новыми словами и речевыми оборотами языка древнейших, а также изучая справочник по спектральному анализу. На вечерней стоянке Дайк наговорил мне кучу новых слов и выражений и объяснил кое-какие отличия в окончаниях, которые были весьма существенными. Однако в конце урока, доедая ужин, прозрачно намекнул, что вот Карелл, кстати, владеет этим почти забытым языком даже лучше чем он, потому как Алцелан учил своих учеников только понимать написанные тексты, чтобы они могли прочитать любой древний рецепт, коли таковой попадётся. А вот у Карелла образование в этом отношении более углубленное и если мой Нянь что-то не сможет мне объяснить, то милости просим за дополнительными истолкованиями к третьему претенденту.
Макс лежал рядом у костра и молча слушал нашу перепалку, которая началась с того, что я высказала мнение, будто Дайк сам создаёт ситуацию, в которой придётся просить помощи у Карелла и больше общаться с ним, а Дайк настаивал, что ничего подобного, ничего он не создаёт, а просто ставит меня в известность об обширных познаниях давнего друга в данной области.
В конце концов, я решила прекратить глупые пререкания и удалилась в кибитку, а оттуда в библиотеку, где и застряла до утра. Закончив вносить новую информацию в собственный словарик, я напоследок открыла справочник, который так и лежал на столе и... просто провалилась. Никогда бы не подумала, что подобное настолько заинтересует! И хоть многое оставалось непонятным, однако я узнала такие потрясающие вещи о цветовых, а главное, обонятельных свойствах излучений, что никак не могла оторваться.
До этого момента мои знания о физике света ограничивались в основном его всем известной скоростью, понятием о его электромагнитной природе и фотонах, а также детской присказкой, касающейся разложения белого света на цвета радуги, то есть спектра: Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан. Этот справочник был частично составлен из глав моих школьных учебников, нескольких книг по оптике из нашей домашней библиотеки, а также большого количества страниц написанных лично Таном.
И вот именно эти тексты или статьи со схемами, цветными зарисовками, непонятными формулами и повергли меня в окончательный ступор. То, что Мозговой, сам Окатан или Хранитель ― Восьмой бог этого мира и был моим внутренним жильцом уже не вызывало никаких сомнений. Из справочника я узнала, что свет имеет запах, но не совсем в буквальном смысле, конечно. И запахи мы не только обоняем носом, но и видим, в какой-то степени.
По этому поводу вспомнился старый фильм, где главный герой работал на парфюмерном производстве и там запахи определяли по цветовой шкале: голубой, бирюза, жёлтый и так далее. Мне это никогда не было понятно, однако теперь начала доходить суть подобной классификации. А когда я рассмотрела спектральную схему, которая начиналась с красного, а заканчивалась фиолетовым, а потом её же, но закольцованную и свёрнутую в восьмёрку, то схватилась за голову. Сиреневое свечение Макса, такой же туман в моих снах, лучи, сполохи и искрящиеся молнии, которые мы наблюдали с борта «Медузы», якобы загадочный свет в очаге дома Хранителя, космические глаза Тана, когда мы целовались один раз и висящий в небе сверкающий Октаэн ― всё это было и есть проявлениями тех и того, кто много-много десятков тысяч лет назад создавал эту цивилизацию!