«А что, если Гиз, – подумал он, – заявит, что я мор вернуться и убить Лил?» Ведь он не сдержался там, в Бостоне, и даже сказал, что готов убить ее. Он говорил в минуту гнева, конечно, но теперь, когда Лил мертва, все может быть воспринято иначе. Если флики захотят сделать из него виновного, им это не составит труда.
Барни судорожно глотнул.
– Я могу немного помыть лицо?
– Не двигайтесь отсюда! – возразил коренастый.
– Ладно, Гарри, – вмешался его коллега. – Я пойду с ним.
Барни направился в ванную в конце коридора. В доме было тихо, только слышалось, как дождь стучит в окна. Барни смочил затылок и смыл уже запекшуюся кровь, затем намылил руки и стал яростно тереть их. Он все еще чувствовал прикосновение гарпуна к пальцам. Когда он закончил, флик закурил две сигареты и протянул ему одну. У него было смуглое, тонкое лицо, которое казалось Барни знакомым. Он спросил его имя.
– Фред Алварец.
– Брат Сола?
Полицейский кивнул головой.
– Мы были компаньонами, пока не потеряли «Лаки».
– Сол здоров?
– Он в госпитале.
– Что с ним случилось?
Тот пожал плечами.
– Он выпил и подрался с прохожим в порту. У того были дружки. Никто не знает, кто эти парни. У Сола раздавлена рука, три раны в боку и сломан нос.
Барни вздрогнул.
– Он мне рассказывал о Харде.
– Я в курсе.
– Но он мне ничего не объяснил.
– Хард ничего не знает.
– Вы считаете, что это он отправил Сола в госпиталь?
Алварец снова пожал плечами.
– Я уверен в этом.
И вы ничего не делаете?
– У меня есть идея.
Он больше ничего не сказал. Барни глубоко затянулся. Он чувствовал, что флик симпатизировал ему, но не хотел расспрашивать его. Табак его немного успокоил. Где-то в городе послышался вой сирены, приближающийся к Ориент-стрит. Вой становился все громче. Ал-варец вышел в коридор и сказал несколько слов своему коллеге, чьи шаги раздавались около лестницы. Алварец вернулся и посмотрел на Барни.
– У вас только две или три минуты. Если хотите что-нибудь сказать, то выкладывайте, да поживей!
– Что вы хотите услышать? Я ее не убивал. Любой беспристрастный человек поверил бы этому.
– Разумеется, но Петерсон заставит вас провести мерзкие четверть часа. – Он с горечью продолжал: – Ничто в этом городе не идет как следует с тех пор, как Дюран назначил начальником полиции Петерсона. Я в полиции только со времени потери «Лаки», но не нужно быть колдуном, чтобы унюхать запах гнили. – Его голос стал жестче. – Вы считаете, что смерть этой девушки связана со смертью обоих де Фалгия?
– Я не знаю, – задумчиво ответил Барни. – Я не вижу связи между обоими делами.
– Возможно, она обнаружила что-нибудь. У нее здесь есть что-либо такое, что бы она могла найти и использовать, например, доказательства, которые она могла бы продать?
– Нет.
– Должно же быть объяснение этой смерти, раз это не вы убили ее…
– Нет, это не я.
– Значит, это преступление связано с убийством де Фалгия.
– О’кей, я согласен с вами.
– А ваш брат?
Барни напрягся.
– О чем речь?
– Что он делал целый день?
– Он сам скажет, когда вернется. Генри совершенно ни при чем в этом деле.
Вой сирены раздался внизу, на улице. Захлопали двери, в холле раздались шаги. Алварец выругался.
– Это Петерсон, – сказал он.
– Что вы имеете против него?
– Ничего кроме того, что он слушается приказов Дюрана и слишком близок к Харду. Он знает, что «Лаки» останавливалась в Остер-порте на следующий день после убийства Карлоса, но держит это при себе. И мне хотелось бы знать, где был Дюран в этот день… – Он выдавил улыбку, – Я не должен об этом говорить, так как я флик, но не могу удержаться, Желаю удачи. Вот Петерсон. У вас лишь десять секунд.
Барни изумленно посмотрел на него. Алварец повернулся к нему спиной и встал на пороге ванной, Барни внезапно понял его поведение. Флик предоставил ему возможность избежать встречи с Петерсоном. Он сразу среагировал, и его кулак ударил по затылку Алвареца. Тот заметался и упал в коридор, головой к противоположной стене. Барни перешагнул через него. Он увидел Петерсона на верху лестницы и бросился в другой конец коридора, где находилась винтовая лестница, которой раньше иногда пользовались слуги. Он быстро промчался по ней, в то время как Петерсон закричал и схватился за свой револьвер. Раздался выстрел.
Барни думал лишь о бегстве, о том, чтобы не попасть в руки шефа полиции. Алварец предупредил, что его ожидает. Он не нашел бы никакого правосудия в Батерли.