Около Харда появились другие головы. Парней было много, и Барни решил, что благоразумнее держать себя спокойно. Больше того, он обнаружил то, что искал.
— Отплывайте побыстрее, о’кей? Если, конечно, не хотите получить случайный удар якорем по голове.
— Я ухожу. Спасибо.
— За что? — спросил Хард.
Барни улыбнулся, не ответив. Хард казался задумчивым. Барни отплыл, хотя ему совсем не хотелось поворачиваться спиной к такому человеку, как Хард. Но ничего не случилось.
Десять минут спустя он уже сидел в своей машине на Уотер-стрит, в двадцати ярдах от изгороди частного причала, и ждал. Улица была узкой, по одну ее сторону тянулась набережная, а с другой располагались магазины с фурнитурой для рыболовных судов и барами. Один из баров находился напротив причала, за которым наблюдал Барни.
Через час ворота открылись и вышли два человека. Хард и бородач, тот, который ударил Барни. Они прошли мимо машины Барни, не заметив его, и направились к Морской конторе. Барни не шевельнулся и стал ожидать остальной экипаж.
Наступила ночь, когда «Лаки» была полностью разгружена. Ворота широко распахнулись, чтобы пропустить дюжину типов, которые разошлись по улицам. Четверо из них направились в бар.
Барни оставался на своем посту.
Неоновая надпись зажглась над входом в бар, и там начала греметь музыка. Один из рыбаков вышел оттуда через десять минут. Улица была совершенно темна, горел только один фонарь вдалеке и прожектор над воротами. Этого освещения оказалось Барни достаточно, чтобы узнать двух рыбаков, покинувших бар в шесть часов.
Значит, один остался внутри, наедине с бутылкой, Барни вылез из машины и вошел в заведение.
Вначале он никого не увидел, кроме бармена, читавшего газету. Музыкальный автомат не переставал греметь. Вокруг стойки стояли столики красного дерева с маленькими лампами под оранжевыми абажурами, бросавшими приглушенный свет. Барни прошел вперед и обнаружил парня, которого искал, затерянного в полумраке.
— У него неприятности,— пояснил бармен, следя за Барни.— Это всегда с ним случается, когда он возвращается с моря. Как только он покончит с бутылкой, я займусь им. Он живет наверху.
Барни посмотрел на моряка, навалившегося на стол, на котором стояла наполовину опустошенная бутылка. Его загорелое, обветренное лицо выражало сильное горе.
— Как его зовут?
— Сол Алварец. Он был владельцем «Лаки», судна, которое недавно причалило. Вы что-нибудь выпьете, мистер?
— Пиво.
Бармен отошел.
Барни сел на скамейку напротив рыбака. Алварец поднял глаза, лишенные всякого выражения.
— Хотите чокнуться со мной?
— Я — Барни Хэммонд. Мое имя вам что-нибудь говорит?
— Как?
— Барни Хэммонд.
— Боксер?
— Да. Я вернулся сюда.
— Уходите! Уходите поскорей!
Бармен принес кружку пива. Барни стал медленно пить.
— Почему я должен уйти?
— Я не должен с вами разговаривать.
— Кто вам это сказал?
— Никто.
Алварец наполнил виски свой стакан.
— Это Хард?
— Теперь это мой наниматель.
— Он украл у вас ваше судно, так?
— Нет. Да.— Он вздохнул.— Я не знаю.
— Теперь «Лаки» принадлежит ему, не так ли?
— Ба! Другие также потеряли свои суда. Может быть, это просто неудача.
— Вы прекрасно знаете, что нет.
— Теперь ничего нельзя поделать.
— Вы можете довериться мне, Алварец.
— Нет.
— Вы боитесь?
Алварец поднял на Барни свои черные глаза, потом снопа опустил их.
— Да, я очень боюсь.
— Харда?
— Да.
— Он всем приказал молчать?
— Мне нечего сказать. Уходите!
— Не раньше, чем вы ответите на мои вопросы.
— Вы навлечете на меня неприятности.
Алварец поднял свой стакан. Барни рукой перехватил его. Рыбак сначала сопротивлялся, потом выпустил стакан, и Барни поставил его на край стола.
— Легко наброситься на бутылку,— сказал он,—но совсем другое дело, когда нужно наброситься на такого негодяя, как Хард.
— Я не могу бороться. Я пропал.
— Вы можете сказать мне, что произошло на «Лаки» во время этого плавания?
— Ничего не произошло.
— Вы повредили шхуну моего брата,—настаивал Барни.
— Нет!
— И кто-то выстрелил в Педро де Фалгия.
— Нет! Отдайте мне мой стакан!
— Сначала ответьте.
— Вы ненормальный. Ничего не произошло.
—Вы. лжете. Ответьте мне.