— Дорогой, я тебе больше не нравлюсь?
— У меня период тренировки.
Она рассмеялась.
— Не насмехайся надо мной. Ты очень изменился с тех пор, как приехал сюда.
— Ты разбудишь Генри.
— Мне наплевать на это. Он ненормальный, твой брат. И ненавидит меня.
— Не забывай, что ты находишься у него в доме. Старайся не раздражать его.
— Ты слишком много заботишься о нем и слишком мало обо мне,— пробормотала она капризным, завлекающим голосом.
Недовольный своей слабостью, он быстро соскочил с кровати и взял ее на руки. Она ободряюще засмеялась, но смех ее замер, когда он без церемоний выставил ее за дверь в коридор.
— И чтобы ноги твоей больше не было в моей комнате!
Он закрыл дверь, запер ее на ключ и провел рукой по лицу. Он знал, что она никогда не простит ему этого оскорбления, но теперь это уже мало его трогало. Лил была ошибкой в его жизни, он это понял. Барни подошел к окну и посмотрел на порт. Его мысли снова вернулись к кошмару, от которого он проснулся.
«Тупик».
Случай на верфи был чем-то вроде тяжелого занавеса, упавшего перед ним, блокировавшего все вопросы, которые он задавал в течение предыдущих дней. После этого вечера ничего не произошло.
Вместе с Генри он присутствовал на похоронах Карлоса де Фалгия. Никого больше не было, пока не приехала Джо. Барни хотел увидеть Марию Родригес, но нашел дверь ее дома запертой. Никто не знал, покинула ли молодая женщина Батерли или решила просто скрыться. Даже Том Картер не смог ничего сказать.
Петерсон заявил журналистам, что следствие продолжается и, если появится что-либо новое, об этом бу* дет немедленно сообщено прессе. Дело затягивалось. Когда Барни решил встретиться с Солом Алварецем, ему сообщили, что бывший владелец «Лаки» уехал повидаться с семьей в Провинстаун.
«Тупик»
До конца сентября погода стояла хорошая. Барни регулярно, каждое утро, тренировался в гимнастическом зале, а днем много ходил. Он чувствовал себя в превосходной физической форме, готовым к встрече с Тонн Реганом, Вместе с тем он не испытывал ни малейшего энтузиазма, что бывало с ним всегда раньше, так как каждый бой представлялся ему очередным этапом к чемпионату А предстоящий матч оставлял его равнодушным. Он не мог объяснить это свое состояние. Сантини беспокоил будущий поединок, но Барни отмахивался от него, напоминая лишь о том, чтобы тот не забыл поставить на него три тысячи долларов, которые он был ему должен. Менеджер уверял его, что не забудет, и продолжал волноваться из-за отсутствия энтузиазма у Барни. Он сообщил ему, что связался с комиссией и что после этого матча он снова сможет выступать на рингах Нью-Йорка. Теперь карьера его была восстановлена. Барни спокойно принял эту новость.
В день поединка Сантини и Барни покинули Батерли и отправились в Бостон. Лил их не сопровождала. Она должна была присоединиться к ним позднее, в поезде. Что касается Генри, то он уже находился на верфи, наблюдая за ремонтом шхуны.
Барни проспал весь день в номере отеля, расположенного около зала, где должен был состояться поединок. В это время Гиз занимался журналистами и любителями. Барни не сделал ни малейшего замечания, когда темноволосый тип с головой куницы проник в комнату, чтобы прошептать несколько слов Сантини. Он видел, как доллары перешли из рук в руки, Барни повернулся к стене и задремал.
Когда он проснулся, комната была погружена в темноту. Сантини сидел у окна и курил сигару. Барни выпрямился.
— А где Лил? — спросил он.
— Она еще не приехала. Но не беспокойся о ней,— У него был озабоченный вид.— У этого Тони Регана убийственная правая. Он очень любит бить между глаз. Тебе нужно быть осторожным.
— Он меня не достанет...
Барни оделся, задавая себе вопрос, что же до такой степени беспокоит Сантини. У него тоже появились сомнения. Не приготовил ли ему менеджер еще один грязный удар? Он видел, как тот пошел к телефону и справился о часе прибытия поезда из Батерли. Положив трубку, он закусил нижнюю губу.
— Она должна была бы уже быть здесь,— сказал он.
— Лил?
— Да. Уже час назад.
— Она приедет.
— Это в ее интересах,— напряженно проговорил Сантини.
Барни посмотрел ему прямо в глаза.
— В настоящий момент есть нечто важнее Лил. Я жду три тысячи долларов, которые ты мне должен.
— Я знаю.
— Перед поединком. Как было условлено.
— Послушай, Барни...
— Три тысячи долларов или квитанция Ала Коха. Ставки два против одного за Регана.— Ал Кох был букмекером, который в основном принимал ставки Сантини.— Итак, у тебя есть квитанция от Коха?