Телефон звонил в большом доме на Ориент-стрит. Звонил долго и безрезультатно. Барни посмотрел на часы: немногим больше десяти часов. А почему Генри должен быть дома в такое время? Он мог находиться в любом месте. Во всяком случае, он сможет что-нибудь сообщить ему относительно Лил, дать ему достаточно сведений, чтобы он мог броситься по следам этой маленькой ведьмы.
Барни резко повесил трубку.
До Батерли оставалось еще полчаса езды, когда пошел дождь. Огромные капли раздавливались о стекло, потом порывы ветра обрушили целые потоки воды на брезентовую крышу «форда». Но Барни не сбавил скорость и доехал до Батерли в половине двенадцатого.
«Ведьма! —думал он.— Я готов убить ее!»
Дом Дюрана был погружен в темноту. Он поставил машину у тротуара перед своим домом. Одно окно первого этажа было освещено. Он толкнул железную решетку ворот и пересек лужайку.
Дверь не была заперта. Барни вошел, вытер мокрое от дождя лицо и остановился в холле.
— Генри!
Его голос потерялся в большом пустом доме. Он заглянул в библиотеку. Никого. Его гнев начинал утихать. Было холодно и сыро, и он, дрожа, прошел на кухню, нашел там бутылку старого рома и налил себе в стакан. Но, несмотря на алкоголь, он не переставал дрожать.
Он налил себе второй стакан и послушал, как дождь барабанит в окно. У него появилось странное ощущений, которое он не смог бы объяснить. Конечно, Лил уехала, а Генри попросту вышел. И он спросил себя, не потерял ли он на самом деле головы, чтобы мчаться как сумасшедший ночью домой. Внезапно ему показалось, что он услышал шум легких шагов на первом этаже. Он быстро поставил стакан и вышел в холл.
— Генри! —Ему ответил лишь шум дождя.— Лил!
Что-то его смущало. Возникло смутное ощущение, что какая-то деталь была не на своем месте или чего-то недоставало в холле. Он пробежал взглядом по портретам предков: их бесстрастные лица ему ничего не сказали. Около двери в библиотеку висело большое панно из красного дерева, на котором была развешана коллекция старых гарпунов, отмечающих эпохи, когда Хэммонды охотились на китов. Барни посмотрел на панно и внезапно понял, что его смущало.
Исчез один из гарпунов.
Он бесшумно, быстро поднялся по лестнице. Холл первого этажа был темным. Он зажег свет и направился к комнате Генри. В горле у него застрял комок, ему стало страшно. Он никого не нашел. Кровать была застелена, но кругом царил страшный беспорядок.
Когда он повернулся, то в первый раз заметил узкую полоску света, пробивавшуюся из-под двери комнаты, которую занимала Лил.
Ему не хотелось открывать дверь. Ему хотелось поскорее убежать. Частичка его разума приказывала ему уйти, забыть про комнату Лил, все забыть.
Он открыл дверь.
Лампа под розовым абажуром у изголовья кровати освещала комнату неярким светом. Все казалось, нормальным. Простыни и одеяло на кровати были в беспорядке, словно Лил в спешке не потрудилась все убрать. Он глубоко вздохнул и стал меньше дрожать. Будто из окой около кровати было приоткрыто. Он машинально направился к нему, чтобы закрыть, и чуть не споткнулся о гарпун,
Он опустил глаза, и возглас ужаса вырвался из его горла. Лил лежала на спине около кровати. Ее одежда была разорвана, как будто на нее набросился дикий зверь, рот открыт, в глазах застыл ужас.
Гарпун пронзил ей грудь.
Барни не нужно было подходить ближе, чтобы знать, что она мертва... Смерть наступила несколько часов назад: кровь вокруг раны уже свернулась.
Он почувствовал тошноту. Это таинственное, ужасное преступление не могло иметь отношения к тому, что произошло раньше. Не могло быть никакой связи между Лил и братьями де Фалгия. Он считал, что она находится далеко отсюда со своими тремя тысячами долларов, насмехаясь над ним, потому что опять провела его. А она лежала здесь мертвая. Кто-то вошел, напал на нее и вонзил гарпун в ее тело.
Это было бессмысленно.
Он прислушался к шуму дождя. Через приоткрытое окно вода проникла в комнату и образовала блестящую лужицу на натертом полу. Он отступил к двери. Ему хотелось бежать, но он знал, что, если послушается своего инстинкта, он пропал.
Легкое движение в коридоре.
Он вспомнил, но слишком поздно, о шагах, которые привели его наверх. Он повернулся, увидел как бы вспышку молнии и почувствовал, что его череп раскалывается Он повалился на пол, в то время как перед его глазами засверкали тысячи звезд.