Глаза Маклина расширились от страха. Он прижался к стене и дрожащей рукой провел по подбородку, запачканному кровью.
— Нет. Я умоляю вас!
— Тогда скажи мне правду!
— Я не могу.
— Ты так боишься Харда?
— Он убьет меня.
— Это он убил Педро и Карлоса?
— Я не знаю.
— Или девушку?
— Я не знаю.
— Но ведь ты работаешь на него?
— Я... — Он собирался отрицать, потом вздохнул и кивнул головой.— Мне необходимо немного выпить.
— Позже.
— Прошу вас!
— Позже.
С безнадежным видом Маклин упал на кровать. Барни подождал, глядя на плотную белую массу тумана за окном.
— Ты работаешь на Харда,— спокойно сказал он.
— Да.
— Ты сообщил ему по радио нашу позицию, чтобы он смог повредить трал на «Мери Хэммонд».
— Я... я послал ему сообщение. Да.
— Сколько он тебе заплатил?
— Двести долларов.
— Ты нас всех продал за двести долларов?
— Я... я нуждался в деньгах. Никому еще из членов экипажа Генри не заплатил. Хард его задавил. Генри по уши в долгах и никогда из них не вылезет. Он пропал, хотя, возможно, сам еще не сознает этого.
— Поэтому ты и переметнулся на другую сторону?
— Я не мог поступить иначе. Он мне угрожал. Он знал, что я радиолюбитель, и сказал мне, что никто ничего не заподозрит, если он использует мое устройство.
— А с кем ты говорил сегодня? Ты вызывал «Лаки»?
— Да.
— Кто тебе ответил?
Механик провел языком по губам.
— Я не помню.
— Ты должен был узнать его голос!
— Нет.
Он лгал, и Барни понял это по его резко изменившейся интонации и по ужасу в глазах. Маклин избегал его взгляда, но Барни выжидал. Он закурил сигарету и глубоко затянулся. Слышно было только прерывистое дыхание механика.
— Это правда,— пробормотал он.— Чего вы ждете? Я вам все рассказал. Мне стыдно за свое поведение, но у меня не было выбора. Я не хотел, чтобы за моей спиной оказалась банда Харда. Мне нужен был фрик, и я согласился работать на него. Это все, что я могу вам сказать. Больше я ничего не знаю.
— Это не совсем точно.
— Я вам сказал, что не знаю, с кем я говорил по радио. Я клянусь вам!
— Ты это знаешь. Я слушаю...
Маклин казался еще более испуганным. Он открывал и закрывал рот, как рыба, вынутая из воды.
— Я не могу.
— Ты боишься?
— Да.
—- У тебя нет выбора. У меня же целая ночь впереди. Флики не придут искать меня здесь. У меня много времени. Завтра утром ты будешь готов для поминок. Я хочу знать правду, и ничто меня не остановит.
— Спросите меня что угодно, но не это. Все, что вы захотите.
-—Ты видел Педро, когда его застрелили?
— Я видел, как он выпал из шлюпки. Да,
— Ты видел «Лаки»?
— Конечно.
— Ты видел, кто стрелял в Педро?
— Нет, я не слышал выстрела. Генри приказал Нейфи включить противотуманную сирену: она выла мне в уши. Я только видел, как упал Педро.
— Хорошо. А теперь ответь мне на другой вопрос.
— Относительно человека, который принял мое сообщение?
Маклин рванулся к двери. Барни не ожидал такой реакции и поймал его лишь на пороге, бросившись на него. Оба покатились на пол. Маклин отбивался как бешеный и начал вопить. Револьвер Барни выскользнул из его кармана. Маклин попытался схватить его, но Барни опередил. Он схватил револьвер за дуло и ударил им механика по голове. Тот повалился и больше не шевелился.
Барни выпрямился. В ночи раздался крик женщины. Барни погасил свет, проскользнул в коридор и открыл дверь. Напротив в доме загорелся свет. Еще одно окно засветилось немного дальше. Весь квартал просыпался, встревоженный криками Маклина.
Барни выскочил на тротуар. Двое людей быстро приближались к нему с того места, где он оставил машину,
Путь к ней ему был отрезан. Типы заметили его, и один из них приказал ему остановиться. Барни повернул налево и углубился в извилистую улицу.
Туман все больше сгущался.
Глава 16
«Лаки» возникла, как фантастическое видение, в плотном тумане. Барни удалось ускользнуть от своих преследователей, и он пешком вернулся в порт. В три часа небо начнет светлеть, и ему не избежать встречи с Петерсоном и его людьми. А как только толстый флик схватит его, он может отбросить всякую надежду найти ответы на вопросы, которые мучили его.
Пристань была пустынна и молчалива. Барни беспрепятственно перелез через ограду. По всей видимости, ночного сторожа не было. Тем не менее он подождал минут десять в тени одного из складов, внимательно прислушиваясь и приглядываясь, прежде чем прыгнуть на палубу шхуны.
После его последнего посещения «Лаки» была вычищена. Заинтересованный Барни задавал себе вопрос, почему же она не вышла в море, потом выкинул эти мысли из головы и направился в рулевую рубку. Дверь не была заперта. Достав свой фонарик, он включил его и стал водить лучом, освещая морскую карту и радиопост. Судно плавно покачивалось, слышался скрип канатов. Барни увидел солидный ящик, вделанный в перегородку и запертый на ключ. Он занялся замком, потом его внимание привлек набор оружия в другом конце рубки. Оружие было под замком, но Барни легко сбил его ударом рукоятки револьвера. Замок упал, издав металлический звук. Барни замер на месте, прикрыл фонарик и прислушался. Ничего. Потом он стал осматривать оружие: два ружья 12-го калибра — на них он не стал задерживаться—и карабин, который он взял, чтобы повнимательнее рассмотреть. За окном висел белесый туман. Барни услышал скрип и поднял голову, прислушиваясь, но звук не повторился.
Карабин был вычищен и смазан. Обойма полная. «У них была целая неделя, чтобы убрать все следы»,— подумал он. Без трупа Педро невозможно выяснить, из этого ли карабина была выпущена пуля в старого рыбака. Он поставил карабин на место, запер оружие, вышел из рубки и направился к каютам экипажа.
Барни практически потерял всякую надежду найти нужные ему сведения, он не хотел уходить, не проверив всего, Он всматривался в набережную и, не увидев там ничего подозрительного, спустился по лестнице вниз.
Он осветил все койки. Большинство матросских ящиков были заперты на замки, и Барни решил их не трогать. А в тех, которые не были заперты, он не нашел ничего интересного. Он собирался уже подняться по лестнице, когда услышал шаги на палубе.
Он сразу же выключил свой фонарик и задержал дыхание. Шаги направлялись к носу шхуны, туда, где он находился. Он отступил, нашарил дверь и через нее проник в коридор, ведущий в машинное отделение. Оттуда через люк можно попасть на палубу... Он ждал, прижимаясь к стене, весь внимание. Но ему было слышно лишь биение собственного сердца. Он тихонько толкнул люк и скользнул в отверстие.
Барни не видел человека, караулившего его. Он заметил лишь быстрый взмах обрушившейся на него руки. Он покатился по палубе.
«Тело, наконец освободившееся, приближалось к земле. Ему оставалось теперь недалеко до берега. Течение влекло его к маленькой бухточке покрытого лесами Галф Муна. Берег — узкая полоска песка — был завален всякого рода отбросами с кораблей и дарами моря, выброшенными приливом. На берег была вытащена шлюпка. Она находилась недалеко от тропинки, которая вилась между деревьями и поднималась к хижине старого устричника Ферриса Мак Хуга. Последний крепко спал, убаюканный ритмичным шумом волн».
Барни был затоплен холодной соленой водой. Она резко обрушилась на него, заливая лицо, щипля глаза, попадая в горло и нос. Он пытался вырваться из ночи, в которую был погружен. Набрав в легкие воздух, он услышал чей-то голос:
— Он приходит в себя.
— Вылей-ка на него еще ведро воды.
— Ты хочешь его утопить?
— Нет, поговорить с ним.
Барни отвернул голову в тот момент, когда на него выплеснули новое ведро. Он внезапно погрузился в темноту, и его стало страшно трясти. Чей-то сапог ткнул его в бок.
— Ладно. Оставь его пока в покое.
— Я должен раздавить его башку ударом каблука.