Да и не только ум, но и мозг. Ученый из Средней Азии Д. В. Гаджиев, исследуя борозды мозга хищников, пришел к выводу, что наиболее сложен мозг у медвежьих, а наиболее примитивен у виверровых — совпадение с нашим рядом! Вот тебе и «время обнюхивания», куда оно привело!
Идем дальше. Запах тела. Медведь единственный хищник, мясо которого ест человек, потому что оно почти не имеет специфического запаха. Чем правее по ряду, тем запашистее звери; пожалуй, только кошачьи составляют некоторое исключение. А куньи и виверры — вонючки из вонючек. Соответственно запаху тела и развитие пахучих желез. У медведей я не нашел подхвостных желез, но чем правее по ряду, тем они крупнее и тем пронзительней пахнет их содержимое. Еще связь: если брать в целом, левофланговые обладают великолепным обонянием, а правофланговые в сравнении с ними — неважным. В отношении медведей и псовых ясно, что они имеют превосходный нюх, кошки хуже, а куньи — еще хуже.
Процветают глупые вонючки. Несколько лет спустя после того, как был нарисован этот график, просматривая научный журнал, я наткнулся на статью Б. С. Матвеева «Прогресс и регресс в эволюции», в которой приводится количество видов в разных семействах хищников, как показатель их эволюционного прогресса: чем больше видов в семействе, тем выше его эволюционные успехи. И каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что по количеству видов хищники выстраиваются почти в том же порядке, в каком они выстроились по «времени обнюхивания». У енотовых и медвежьих в семействах по 9–18 видов, у псовых и кошачьих по 35–37 видов, у куньих и виверровых по 70–75 видов. Чем больше видов, тем короче «время обнюхивания» и наоборот. Исключение составляют только гиеновые, но они считаются боковой ветвью родословного древа хищников и могут не приниматься в расчет.
Как же объяснить этот странный, но несомненный порядок в последовательном расположении семейств хищных зверей? Для ответа на этот вопрос посмотрим, что же характеризует время обнюхивания. Говоря сугубо научным языком, показатель этот интегрированный, сложный, указывающий сразу на несколько особенностей животного. Во-первых, на степень развития внимания (или ориентировочно-исследовательского рефлекса, как говорят физиологи) зверя, во-вторых, на роль обоняния, обонятельной ориентации в его жизни. Различное развитие внимания у разных видов связано прежде всего с характером добывания пищи. Изучая предысторию интеллекта, Н. Ю. Войтонис пришел к выводу, что «у большинства животных исследовательский импульс в своей активной форме непрерывно связан с пищевым устремлением, является в сущности… формой его проявления. Голодная крыса, еж, лиса рыскают, нюхают, высматривают, роют, одним словом, ищут, обследуют, исследуют». Внимание, любознательность, любопытство, ориентировочно-исследовательский рефлекс — разные названия одного и того же явления, которое служит фундаментом интеллекта, ума. Значит, развитие внимания зависит от характера добывания пищи, который далеко не одинаков у разных семейств хищников.
В получившемся ряду специализация в добыче «хлеба насущного» возрастает слева направо. У енотовых и медведей явная склонность к эврифагии, то есть ко всеядности. Чем правее по ряду, тем больше в семействах встречается зверей, склонных к монофагии — питанию узким набором кормов, в основном мясным кормом. Представители куньих ласка и горностай кормятся главным образом одной живой пищей — мышевидными грызунами. Универсальность в питании требует более совершенной ориентации в пространстве и большего развития сообразительности: целесообразное поведение в часто изменяющихся ситуациях возможно лишь при наличии смекалки и достаточного развития органов чувств. В стандартных условиях можно обойтись и более скромными возможностями.
Чутье и ум. Получается, что более умные звери имеют более длительное время обнюхивания и более развитое обоняние. Почему так? Ум и обоняние роднит известная теория Сеппа, который доказывает, что кора больших полушарий произошла от обонятельных долей мозга. Эту связь подметил еще известный писатель и страстный охотник С. Т. Аксаков. Он писал: «Тонкость чутья может доходить до степени невероятной и всегда соединяется в одной и той же собаке с удивительным пониманием, почти умом».