Водолаз докладывает, что у правого гребного винта одной лопасти нет вовсе, а две другие сильно погнуты, обломано ограждение кормовых горизонтальных рулей. Юркевич велит ему перейти на левый борт. Голенко начинает заносить туда шланг и вдруг кричит:
— Полундра, мичман!
— Не ори! — утихомиривает его мичман. — Водолаза напугаешь…
А сам уже говорит в микрофон как можно спокойнее:
— Пискунов, выходи. Выходи, говорю. — Но спокойствия хватает ненадолго, и мичман повышает голос: — Говорят тебе, бросай все! Да нет, тебя никто не тянет. Это шланг льдина зацепила. Давай скорее наверх. Но осторожнее: следи за льдом!
Лодка подается под натиском льда. Натянулись, заскрежетали стальные швартовые тросы. Полынья у борта корабля сужается на глазах. Водолаза едва успевают вытянуть из нее. На шум прибежал Рамазанов:
— Прекратить сейчас же работы!
Дня два он не пускал водолазов под лед. А потом они снова, сменяя друг друга, стали уходить в холодную темную воду. Сняли с валов тяжелые винты. Матросы лебедкой подняли их на палубу. Винты искорежены так, что смотреть страшно. Стали ломать голову: что с ними делать? Запасных винтов на бригаде мало, каждый на счету.
На наше счастье, в это время к нам пришел с сухопутного фронта Осип Григорьевич Брянский, в прошлом старший конструктор завода «Судомех». После контузии он отлежался в госпитале, и теперь его прислали на флот, в родную стихию. Назначенный на должность начальника мастерских, Брянский по приказанию Рамазанова принялся за освоение газовой сварки цветных металлов. Аппаратуру достали на «Красном выборжце», карбид — на заводе «Судомех». Кислород поставляет нам Балтийский завод.
Но дело долго не клеилось. Бронзовые швы получались пузырчатыми, непрочными. Чего мы только не делали! В качестве подложки испытали кирпич, асбест, паранит, керамику. Все без толку.
— Без графита ничего не получится, — сказал Рамазанов. — Ищите его!
А где его найдешь в блокадном городе! Обшарили свое хозяйство — все лодки и плавбазы. Нет нигде. Обошли соседние заводы. Нет! Разыскали там, где-меньше всего можно было ожидать, — в Александро-Невской лавре. Кто и зачем привез сюда эти черные тяжелые плитки? Видно, приняли за уголь, на топливо хотели пустить. А они не горят…
Графит привезли на «Смольный». Сварка наладилась. Шов получается ровный и прочный. Раньше мы старались выправить каждую лопасть винта, как бы она ни была помята. Теперь расхрабрились: просто отрезаем деформированную часть и привариваем новую. Но хлопот с винтами, конечно, оставалось еще много. Винт нужно довести до лекального профиля, отполировать каждую лопасть, а затем отбалансировать. Матросы вручную напильниками опиливают неподатливую бронзу, пока она не приобретет нужной формы. Работу ускорили, применив пневматический инструмент. Но это в несколько раз увеличило расход сжатого воздуха. Старенькие, изрядно потрепанные компрессоры, имеющиеся на плавбазе, то и дело выходят из строя. Инженер-механик «Смольного» Кульчицкий пожаловался Рамазанову:
— Ибрагим Рамазанович, что же это получается! Мастерские расходуют сжатый воздух, а у меня по штату им воздух не положен. Вы же знаете, что наши компрессоры предназначены только для накачки воздуха в торпеды. Сейчас же мы гоняем бедные машины и днем и ночью. Манжеты летят так, что едва успеваем менять их. За зиму разобьем компрессоры, а летом нечем будет накачивать торпеды!
Рамазанов вздохнул, сочувственно покивал головой, но сказал совсем не то, на что рассчитывал Кульчицкий:
— Мастерским воздух давать. Компрессоры держать в исправности. Фибровые манжеты к ним научитесь делать сами. Не будут работать компрессоры — строго взыщу с вас. Так и знайте!
Уходя от дивмеха, Кульчицкий почесывал затылок и ворчал:
— Нажаловался на свою голову…
Для ремонта кораблей требуется то одно, то другое. На некоторых лодках нужно сменить аккумуляторы. Где их взять? Узнали, что осенью несколько вагонов с аккумуляторами должны были отправить в тыл. Успели ли они проскочить на Большую землю? Никто этого не знал.
Местные власти разрешили нам осмотреть оставшиеся неотправленными эшелоны. В управление железной дороги послали мичмана Московкина, нашего специалиста по аккумуляторам. Там его «обрадовали»: на путях осталось 2177 груженых вагонов. Что в них — железнодорожники не знают: документация утеряна. Представитель отдела подводного плавания штаба флота инженер-капитан 3 ранга А. К. Васильев, помфлагмеха инженер-капитан 3 ранга Н. И. Голенбаков и А. О. Московкин в мороз и вьюгу лазали по заваленным сугробами путям, вскрывали вагоны, осматривали их и снова пломбировали, ставя мелом условный знак, чтобы второй раз не соваться сюда. Работали много дней. Порой падали от изнеможения. И все же нашли. В вагонах оказалось шесть новых аккумуляторных батарей для разных типов подводных лодок. Вывезти через рельсы и сугробы 360 тонн этого хрупкого и громоздкого груза было нам не под силу. Отложили до весны.