Перемахнув через балконные перила, Борис приземлился на газон, кувыркнулся и вынырнул из кустов прямо перед Антоном Дмитриевичем. От неожиданности тот отшатнулся, едва не выронив видеокамеру, которую нес подмышкой. О чем они говорили, Алене слышно не было.
Закончив разговор, Борис вернулся под балкон и замахал руками:
— Смываемся отсюда! Давай, спускайся. Или ты хочешь с народом?
— Я не хочу с народом! — Алена замотала головой. — Я с тобой хочу! — и добавила тихо-тихо, чтобы Борис не услышал. — Навсегда хочу!
Он рассмеялся:
— Мы с тобой прямо как Ромео и Джульетта! Ты на балконе, перепуганная и влюбленная, я гляжу на тебя снизу вверх и уговариваю удрать. Точно ведь? Только ты давай по лестнице удирай. Чего-то высоковато тут летать, чуть пятки себе не отбил.
Когда Алена выскользнула из ресторана, Борис уже стоял рядом с такси, держа открытой дверь.
— Эта карета, которая в полночь превратится в тыкву? Да, Ромео с Вагоноремонтной улицы? — засмеялась Алена. — У тебя деньги-то есть, Ромео?
— Полна коробочка, — гордо заявил он. — Честно заработанные. Полтора раунда отлично сделал. Знаешь, сколько я теперь получаю? Всего за пять минут на ринге? — ему хотелось похвастаться: он уже не сопливый пацан, который клянчит у мамы «на кино», он вполне взрослый мужик, добытчик.
— Случайно знаю, — почему-то она продолжала смеяться. — Ты не только голову потерял, кран мой безбашенный.
— Ты про что? — не понял Борис. — И нечего краном обзываться, садись быстрее. Пока никто нас не засек.
— Деньги покажи, — строго потребовала девушка.
Он полез в карман пиджака, и гордое выражение лица сменилось растерянным:
— Слушай, деньги ведь были. Много денег. Я, правда, костюм купил и туфли. И еще одну штуковину, для тебя, она дома лежит, — он беспорядочно шарил по всем карманам подряд. — Вот же попал! А-а! Я их, наверное, выронил, когда с балкона прыгал. Сейчас… — Борис ринулся в кусты.
— Стой, балбес! — крикнула вслед Алена. — Вот они, твои кровные, — она помахала в воздухе пачкой. — Они из тебя вылетели, когда ты в актовом зале сальто со сцены исполнял. Хорошо еще, прилетели прямо Наташке в руки. Прилетели бы Шарапкиной — только б ты их и видел.
— Уф, черт! Какой-то я сегодня рассеянный, — он вернулся к машине.
— Ну что, молодежь, едем? Или до утра тут будем смеяться? У меня счетчик тикает, он шуток не понимает, — окликнул таксист.
— Едем, командир, едем! — отозвался Борис. — Прыгай, Джульетта, на заднее сиденье. Там целоваться удобнее.
Усевшись, Алена уперлась ногами в коробку.
— Это что? — шепнула она. — Это наше или?
— Наше, наше! Все наше. Весь мир у наших ног!
— Я серьезно спрашиваю.
— Там шампанское, еще вино разное, фрукты, пицца. И чипсов тебе специально купил, с салом и чесноком.
— Хамите, парниша?
— Мрак! — Борис подхватил цитату из бессмертной Эллочки-людоедки и засмеялся. Ему хотелось одновременно хохотать, петь и прыгать до потолка. — От избытка чувств, моя прекрасная леди!
— А можно прекрасной леди узнать, куда мы едем?
— Тс-с! — Борис прижал к губам палец, как будто кто-то мог их подслушивать. — Антон Дмитриевич устроил. Вот мужик, я балдею! Один звонок — и все в мармеладе. Уважаю!
— Так балдеешь или уважаешь? — хихикнула Алена.
— Все в одном флаконе.
— И в какой мармелад мы едем? Ну-ка быстро говори!
— Антон Дмитрич позвонил тренеру знакомому, нет, не боксеру, не хихикай, на конную базу или что-то в этом роде. Короче, этот мужик нас там встретит, даст лошадей и факелы. Поедем кататься по ночному городу. Ну, или по парку. Это уж на месте решим.
— А факелы зачем? — удивилась девушка.
— Так у лошади же фар нет. Ну и для красоты. Представляешь… — Борис вдруг задумался. — Слушай, а ты на лошадях-то когда-нибудь ездила?
— Только на пони, — вздохнула Алена. — Мы однажды, давно-давно, на море отдыхали. Там у хозяев, у которых мы жилье снимали, два пони было. Их в аренду сдавали. В смысле покататься. Заплатил деньги — сел и поехал. Бизнес такой. А мы у них жили, поэтому мне разрешали бесплатно кататься. Когда клиентов нет.
— Пони симпатичные. На сусликов похожи.
— Сам ты на суслика похож! — Алена завозилась, поудобнее пристраивая голову ему на плечо.