Через час все, кроме меня, разошлись по своим комнатам. Я пошел бродить по замку - поднимался и спускался по лестницам, ходил по залам, в конце концов пришел в детскую. Старомодные ванны, лохань - всё осталось так же, как было двадцать пять лет назад. Большую часть ночи я провел, мысленно путешествуя во времени и в то же время пытаясь организовать по телефону путешествие.
Самый быстрый способ вернуться обратно - поехать с папой или Уиллом... Кроме того, на рассвете можно улететь рейсом «Британских авиалиний». Я купил билет и попал на борт одним из первых.
Сев в первом ряду, я почувствовал, что справа от меня кто-то стоит. «Примите мои глубочайшие соболезнования», - сказал пассажир, прежде чем пройти на свое место.
- Спасибо.
Через несколько мгновений - еще один пассажир:
- Мои соболезнования, Гарри.
- Спасибо...большое.
Большинство пассажиров останавливались, чтобы сказать теплое слово, и я ощущал глубокое родство с ними всеми.
Я думал: «Наша страна.
Наша Королева».
Мег встретила меня у парадной двери Фрогмора долгими объятиями, в которых я отчаянно нуждался. Мы сели за стол со стаканом воды и календарем. Наша быстрая поездка теперь превратится в одиссею. Минимум еще десять дней. И тяжелых десять дней. Хуже того, мы будем вдали от детей дольше, чем планировали, дольше, чем когда-либо.
Когда начались похороны, мы с Уиллом, едва ли перемолвившись словом, заняли знакомые места и пустились в знакомое путешествие за новым гробом - он был накрыт королевским штандартом и установлен на лафет, который везли лошади. Тот же маршрут, те же виды, но на этот раз - не так, как было на предыдущих похоронах, сейчас мы шли плечом к плечу. И играла музыка.
Когда мы пришли в Церковь святого Георгия, посреди рева десятков волынок я думал о всех важных событиях, которые пережил под этими сводами. Похороны дедушки, моя свадьба. Даже ординарные случаи, обычные Пасхальные воскресенья, ощущались особенно остро - все родственники живы и собрались вместе. Я вдруг начал вытирать слёзы.
Я спросил себя: «Почему сейчас? Почему?».
На следующий день мы с Мег улетели в Америку.
Много дней мы не могли перестать обнимать детей, не могли отпустить их из своего поля зрения, я не мог перестать представлять их рядом с бабушкой. Наш последний визит. Арчи делает глубокие рыцарственные поклоны, его сестренка Лилибет обнимает колени королевы. Бабушка сказала: «Милые детки», в ее голосе звучало удивление. Она ожидала, что дети будут немного более...американскими, наверное? В ее понимании это значило - более шумными.
Я был очень рад, что вернулся домой, отдыхал, читал книгу «Жирафы не могут танцевать», и не мог прекратить...вспоминать. День и ночь образы роились в моем мозгу.
Вот я стою перед бабушкой на строевом параде, плечи назад, ловлю ее полуулыбку. Вот я стою за ней на балконе, говорю что-то, что застает ее врасплох и, несмотря на торжественность момента, заставляет громко рассмеяться. Так много раз я наклонялся к ее уху, вдыхал аромат ее духов, когда шептал на ухо шутку. Поцеловал в обе щеки на одном публичном мероприятии, легко положил руку на ее плечо и почувствовал, какой хрупкой она стала. Вот мы снимаем глупое видео для первых Игр Непобежденных, оказывается, бабушка - прирожденная комедиантка. Люди по всему миру ржали и говорили, что просто не подозревали, что у нее такое классное чувство юмора. Но это правда, у нее всегда было чувство юмора! Это был один из наших маленьких секретов. На самом деле на всех наших фотографиях, где мы смотрим друг другу в глаза, очевидно: у нас есть секреты.
Говорили, что между мной и бабушкой существует особая связь, и теперь я не мог перестать думать об этой особой связи, которой больше не существует. Больше я никогда к ней не приеду.
Я говорил себе: «Ничего не поделать, правда? Такова жизнь».
Но, как часто бывало при расставаниях, я просто жалел, что не было...последнего «прощай».
Вскоре после нашего возвращения в дом влетела колибри. Мне пришлось чертовски попотеть, чтобы выгнать птичку, и пришла в голову мысль, что, может быть, нам нужно закрывать двери, несмотря на этот божественный океанский бриз.
Потом друг сказал мне: «Знаешь, это ведь может быть знак».
Он сказал, что в некоторых культурах колибри считают духами. Некими гостями. Ацтеки считали их реинкарнацией воинов. Испанские завоеватели называли колибри «птицами воскресения».
Неужели?
Я кое-что почитал и узнал, что колибри - не только посланники, но и путешественники. Это самые легкие и самые быстрые птицы на планете, они путешествуют на огромные расстояния - из своего зимнего дома в Мексике в район гнездования на Аляске. Когда вы видите колибри, на самом деле вы видите крошечного сияющего Одиссея.