***
Для Политбюро это по-прежнему последний шанс и оно «за». Старты назначены на 14 июня. Решили, что остаться на Луне должен я. Мой старт второй. Первым стартует Чайка на лунном корабле. Пуск аварийный – не сработал разгонный блок и через пол витка корабль с Чайкой упал в океан. Вообще-то должна была сработать аварийная система спасения, но её отключили с земли – видимо, с самого начала было решено в случае неудачи живым Чайку не оставлять.
***
Голован не унимается. У него есть сторонники в Политбюро, МО и КГБ. Его новый план самый безумный – первым пуском отправить меня на Луну в гибридном лунном модуле, а следом пустить автоматическую станцию серии «Луна» – очередная из них как раз готовится к запуску – и с неё транслировать на Землю те самые ролики с нашим с Женькой участием; когда же человечество со мной попрощается, и Чайка как бы должен будет возвращаться на Землю, выдать на АМС «ошибочную» команду, чтобы она вместо выхода на траекторию перелёта к Земле врезалась в Луну. Старт назначен на 13 июля, за три дня до Аполлона-11.
***
Мне уже почти всё равно. Я очень устал. Устал психологически. Устал от этой гонки. Её все называют лунной, но для меня она лунная всё меньше и меньше, хотя Луна ко мне становится всё ближе и ближе. Надеюсь, у меня там будет достаточно времени, воздуха и тепла, чтобы поразмышлять об этом моём безумном забеге за славой. Да, именно так это всё я теперь понимаю.
***
Старт успешный. Лунный модуль летит к Луне. Я в модуле – пассажир, у меня нет возможности им управлять и под моим контролем только СЖО. Я общаюсь с Землёй посредством редких кодированных текстовых сообщений (включение видео и радиосвязи запланировано только после прилунения). И я не знаю, что второй пуск не состоялся: Брежнев, который с самого начала противился этой авантюре, после июньской гибели Чайки отказался от плана Голована, но влиятельные горячие головы решили, что запустив меня и «Луну», они поставят Брежнева в безвыходное положение, ведь он должен будет приветствовать меня на Луне, а потом толкать траурные речи. Но Брежнев, узнав о моём старте, приказал отменить второй пуск – лучше потерять одного человека, чем опозориться на весь мир. СССР объявил, что запущена АМС «Луна-15». Что с ней делать – не ясно. Раздаются различные предложения: от «подорвать» до «позволить Любшину прилуниться и собрать какую-нибудь научную информацию» (конечно, не сообщая миру, что на борту живой человек). 17-го я был уже на лунной орбите, 18-го и 19-го станция провела плановые коррекции, и 20-го вечером уже можно было бы совершить посадку. Забавно, но по этой циклограмме я ступил бы на Луну на час раньше Армстронга. Всего на час раньше…
Но посадка станции была перенесена почти на сутки. Теперь-то я знаю, что американцам было известно о моём полёте и они намекнули, что не потерпят того, что я ступлю на Луну первым. Пусть даже об этом никто не узнает. И это они повлияли на отмену плана Голована, пригрозив разоблачением. Всего этого Лёша Любшин не знает, и 21 июля АМС «Луна-15» со мной на борту совершает в автоматическом режиме мягкую посадку в Море Кризисов. Только после этого мне сообщают, что мой полёт засекречен и рассекречен не будет никогда. Что земляне уже ступили на Луну, и это случилось 13 часов назад в 800 километрах к западу, и что в ближайшие два часа нас на Луне будет трое, но через два часа и до конца своей жизни я останусь на этой планете один.
Потом я совершил выход на поверхность Луны. Добросовестно выполнил запланированную научную программу исследований, через полтора часа возвратился обратно. Отправил на Землю кодированные видео, аудио и текстовые отчёты. Дело сделано. Сделано дело всей моей жизни, которая теперь объективно подошла к концу. Запасов энергии, воды и воздуха остаётся ещё на несколько дней. Я написал обращение к Будущему Человечеству (очень наивное и отчаянно пафосное), реальную историю своего появления на Луне, какие-то текущие размышления и наблюдения. Собственно, всё, что вы читали до этого – это выжимки из моих дневников, оставшихся на Земле (я их сжёг перед стартом) и тех записей, что я вёл после старта. Думаю, они тоже не сохранились – врят ли какая бумага выдержит несколько лет на Луне, даже в герметичном отсеке. И вы не прочтёте моей исповеди. Не хроники событий, но моё понимание своей жизни. Для этого нужно быть святым. Не быть причисленным к таковым – я теперь много об этом знаю – но быть им. Ибо стыд от деяний своих не должен превышать чувства раскаянья, иначе не быть покаянию. Я же, хоть и стыжусь безмерно себя, а предстать в покаянии перед обиженными мной не могу. И это не только люди. Я не уверовал в Бога от того, что долетел до Луны и обрёл там неведомые прежде способности. Нет, моя гонка наконец-то закончилась, и в обретённой неподвижности я наконец-то позволил себе сформулировать буквами то, что с некоторых пор стал чувствовать и понимать: нельзя было так жить. И теперь мне стыдно на миллион лет вперёд. Сама жизнь моя противоречила принципу жизни, но мои принципы мне были важней. Ох, как бы хотел я распасться на атомы и развеяться по Вселенной, только чтобы не чувствовать стыд от жизни, каждый миг которой калечил мне душу и наполнял разум значимостью, но… мой непереносимый стыд и раскаянье, непреходящее чувство вины – единственное, хоть и отвратительное на вкус лекарство. И знание о том наполняет меня, может и не радостью, но надеждой и благодарностью!