Она посмотрела на меня, улыбнулась.
Я извинился. Сильно. Я не мог себе представить, что люди могут опаздывать к такой девушке.
Я уселся на диван и снова извинился.
Она сказала, что прощает.
Она пила пиво, какой-то IPA. Я попросил "Перони". Я не хотел пива, но оно казалось более лёгким.
Тишина. Мы приняли ситуацию.
На ней были чёрный свитер, джинсы и туфли на каблуках. Я ничего не смыслил в одежде, но знал, что она шикарна. С другой стороны, я знал, что на ней что угодно будет выглядеть шикарно. Даже походная сумка. Главное, что я заметил, это пропасть между интернетом и реальностью. Я видел столько её фотографий с фэшн-съёмок и телевизоров, вся гламурная и глянцевая, а тут она во плоти, без излишеств, без фильтров… и даже красивее. Прекрасна до остановки сердца. Я пытался обдумать это, пытался понять, что происходит с моей кровеносной и нервной системами, и в результате мозг отказался дальше обрабатывать данные. Разговоры, любезности, королевский английский — всё это превратилось в вызов.
Она заполнила молчание. Она стала рассказывать о Лондоне. Она часто здесь бывает, сказала она. Иногда она просто оставляла багаж в Soho House на несколько недель. Они хранили его без вопросов. Люди там были как родные.
Я подумал: Ты часто бывала в Лондоне? Как я тебя никогда не видел? Неважно, что в Лондоне живут 9 млн. жителей или что я редко выхожу из дома, я чувствовал, что если бы она была здесь, я бы знал это. Должен был знать!
Почему ты приезжаешь сюда?
Друзья. Бизнес.
Что? бизнес?
Её основной работой было актёрство. То, чем, чем она была известна, но у неё было несколько профессий. Писатель о стиле жизни, писатель-путешественник, корпоративный представитель, предприниматель, активистка, модель. Она объездила весь мир, жила в разных странах, работала в посольстве США в Аргентине — её резюме было головокружительным.
Все это часть плана, сказала она.
Какого плана?
Помогать людям, делать добро, быть свободной.
Снова появилась официантка. Она представилась. Миша. Восточно-европейский акцент, застенчивая улыбка, множество татуировок. Мы спросили о них; Миша была более чем счастлива рассказать. Она стала тем самым буфером в общении, который дал нам перевести дух. Я думаю, она знала это, и с радостью вошла в роль. И я ей был за это благодарен.
Миша ушла от нас, и разговор уже потёк сам. Первоначальная неловкость ушла, тепло переписок вернулось. У каждого из нас были первые свидания, на которых не о чем было говорить, а теперь мы оба чувствовали тот особый трепет, когда слишком много о чём нужно сказать, когда не хватает времени, чтобы сказать всё, что нужно.
Но если говорить о времени… наше уже истекло. Она собрала свои вещи.
Извини, мне пора идти.
Идти? Так скоро?
У меня планы на ужин.
Если бы я не опоздал, у нас было бы больше времени. Я выругался и поднялся на ноги.
Краткое прощальное объятие.
Я сказал, что позабочусь о счёте, и она сказала, что в таком случае она оплатит счёт за цветы в благодарность Вайолет.
Пионы, сказала она.
Я рассмеялся. Хорошо. До свидания.
До свидания.
Пуф, и она ушла.
По сравнению с ней Золушка была королевой долгих прощаний.
4
Я планировал встретиться с другом. Теперь я позвонил ему, сказал, что еду, а через полчаса уже ворвался к нему на Кингс-роуд.
Он взглянул мне в лицо и сказал: Что случилось?
Я не хотел говорить ему. Я всё думал: Не говори ему. Не говори ему. Не говори ему.
Я всё ему рассказал.
Я пересказал всё свидание, а потом взмолился: Чёрт, приятель, что мне делать?
В ход пошла текила. В ход пошла травка. Мы пили, курили и смотрели… «Головоломку».
Анимационный фильм… об эмоциях. Идеально. Я был весь головоломкой.
Потом я мирно онемел. Хорошая травка, чувак.
У меня зазвонил телефон. Вот дерьмо. Я протянул его другу. Это она.
Кто?
Она!
Она не просто звонила. Она звонила по FaceTime.
Привет.
Привет.
Что делаешь?
Да я тут с другом.
Что это на заднем плане?
О, э-э…
Ты что, мультики смотришь?