Я открыл бутылку шампанского — старый-престарый подарок, который я приберёг для особого случая.
Мег улыбнулась: Что за повод?
Без повода.
Я подхватил Гая, вынес его наружу, в огороженный сад, положил на плед, расстеленный на траве. Затем я побежал обратно внутрь, попросил Мег взять свой бокал для шампанского и пойти со мной.
В чём дело?
Ни в чём.
Я вывел её в сад. Стоял холодный вечер. Мы оба были одеты в большие куртки, а у неё был капюшон, отороченный искусственным мехом, который обрамлял ей лицо, как камея. Я поставил электрические свечи вокруг одеяла. Хотелось, чтобы это было похоже на Ботсвану и куст, у которого я впервые подумал сделать предложение.
Теперь я встал на колени на одеяло, а Гай был рядом. Мы оба испытующе посмотрели на Мег.
Глаза уже были полны слёз, я вынул кольцо из кармана и начал говорить. Я дрожал, сердце дрожало, голос дрожал, но она всё поняла.
Ты готова провести свою жизнь со мной? Сделать меня самым счастливым парнем на планете?
Да.
Да?
Да!
Я засмеялся. Она тоже засмеялась. Какая ещё может быть реакция на такое? В этом запутанном мире, в наполненной болью жизни мы сделали это — нам удалось найти друг друга.
Потом мы плакали, смеялись и гладили Гая, который выглядел замерзшим.
Мы направились к дому.
О, подожди. Разве ты не хочешь посмотреть на кольцо, любовь моя?
Она даже не думала об этом.
Мы поспешили внутрь, закончили праздник в тепле кухни.
Это было 4 ноября.
Нам удавалось держать это в тайне около двух недель.
36
В идеале я должен был пойти к отцу Мег и попросить руки её дочери, но Томас Маркл был сложным человеком.
Он расстался с её матерью, когда Мег было 2 года, и после этого она разрывалась между ними. С понедельника по пятницу — с мамой, а выходные — с папой. Затем, во время учёбы в колледже, она переехала к отцу на всё время.
После колледжа она путешествовала по миру, но всегда поддерживала постоянный контакт с папой. Она до сих пор, даже в свои 30, называла его папочкой. Она любила его, беспокоилась за него (о его здоровье, привычках) и часто на него полагалась. Во время работы над "Форс-мажорами" она каждую неделю советовалась с ним по поводу освещения. (Он был мастером по свету в Голливуде и получил две премии «Эмми».) Однако в последние годы они не общались постоянно, и он как бы исчез с радаров. Он снял небольшой дом в приграничном мексиканском городке и в целом чувствовал себя не очень хорошо.
Мег чувствовала, что её отец во всех отношениях никогда не сможет противостоять психологическому давлению, которое возникло из-за преследования прессы, и это уже происходило с ним. Уже давно был открыта охота на окружение Мег: каждого друга, бывших парней, кузенов, включая тех, кого она никогда не знала, каждого бывшего работодателя или коллегу. Но после того, как я сделал ей предложение, началось безумие… уже с отцом. Его считали ценным призом. Когда Daily Mirror опубликовала его местонахождение, к нему в дом нагрянули папарацци, которые насмехаясь над ним, пытаясь выманить на улицу. Ни охота на лис, ни травля на медведя никогда не были более ужасными, чем это. Незнакомые люди ошивались с предложениями денег, подарков и дружбы. Когда ничего из этого не срабатывало, они сняли соседний дом и круглосуточно фотографировали его через окна. В прессе сообщалось, что в результате отец Мег забил окна фанерой.
Но это было неправдой. Он часто забивал окна фанерой, даже когда жил в Лос-Анжелесе, задолго до того, как Мег начала со мной встречаться.
Сложный человек.
Затем за ним начали ездить в город, выслеживать его по делам, ходить за ним по пятам, пока он ходил по магазинам. Публиковали его фотографии с заголовком: ПОПАЛСЯ!
Мег часто звонила отцу, убеждая его сохранять спокойствие. Не разговаривай с ними, папа. Не обращай на них внимания, в конце концов они исчезнут, если ты не будешь реагировать. Так говорит Дворец.
37
Имея дело со всем этим, нам обоим было трудно сосредоточиться на тысяче и одной детали планирования королевского бракосочетания.