Объявляя о судебном процессе, я изложил своё дело миру:
Моя жена стала одной из последних жертв британской бульварной прессы, которая ведёт кампании против отдельных лиц, не задумываясь о последствиях — безжалостная кампания, которая обострилась за последний год во время её беременности и во время воспитания нашего новорождённого сына… Не могу описать, как это было больно… Хотя наш поступок может быть небезопасным, мы действуем правильно. Потому что больше всего я боюсь повторения истории… Я потерял мать и теперь вижу, как жена становится жертвой тех же могущественных сил.
Судебный процесс не получил такого широкого освещения, как, скажем, Мег, осмелившаяся закрыть дверцу собственной машины. На самом деле он почти не освещался. Тем не менее друзья приняли это сведению. Многие писали: Почему сейчас?
Всё просто. Через несколько дней законы о конфиденциальности в Британии должны были измениться в пользу таблоидов. Мы хотели, чтобы наше дело было рассмотрено до того, как правила игры изменятся.
Друзья также спрашивали: Зачем вообще судиться при таких высоких рейтингах в прессе? Тур по Южной Африке был триумфальным, освещение было крайне позитивным.
В этом вся суть, объяснял я. Дело не в желании или потребности в хороших статьях. Речь о том, чтобы не позволить им уйти от наказания. И о лжи. Особенно о той лжи, от которой страдают невинные.
Возможно, я отвечал немного самодовольно. Может быть, я говорил так, будто смотрел на всё свысока. Но вскоре после того, как мы объявили о судебном процессе, меня воодушевила жуткая история в газете.
Как цветы Меган Маркл могли поставить под угрозу жизнь принцессы Шарлотты.
Этот последний «скандал» касался цветочных венков, которые несли наши подружки невесты более года назад. В коронах было несколько ландышей, которые могут быть ядовиты для детей. Если дети их съедят.
Даже в этом случае реакцией было бы расстройство пищеварения, с которым родители бы успешно справились, но только в самых редких случаях это могло привести к летальному исходу.
Неважно, что венки собрал официальный флорист. Неважно, что это «опасное решение» приняла не Мег. Неважно, что предыдущие королевские невесты, включая Кейт и мать, тоже использовали ландыши.
Плевать на все это. История Меган-убийцы была слишком хороша.
На прилагаемой фотографии была изображена моя бедная маленькая племянница в венке, лицо её исказилось в приступе агонии или чихания. Наряду с этой фотографией был снимок Мег, которая выглядела совершенно безразличной к неминуемой смерти этого ангельского ребенка.
70
Меня вызвали в Букингемский дворец. На обед с бабулей и па. Приглашение было прислано в кратком электронном письме от Пчелы, и тон был отнюдь не "Вы не могли бы заглянуть?", а нечто большее: "Тащи свою задницу сюда".
Я оделся в костюм, запрыгнул в машину.
Пчела и Оса были первыми, кого я увидел, войдя в комнату. Вот засада: я думал, это будет семейный обед. По-видимому, нет.
Один, без помощников, без Мег, я столкнулся лицом к лицу с моим судебным делом. Отец сказал, что это нанесло огромный ущерб репутации семьи.
Каким образом?
Это усложнило наши отношения со СМИ.
Усложнило? Вот так сказанул!
Всё, что ты делаешь, влияет на всю семью.
То же самое можно сказать и о всех ваших действиях и решениях. Они тоже влияют на нас. Например, приглашение на ужин редакторов и журналистов, которые нападали на меня и жену…
Пчела (или Оса) подскочив, напомнил: Нужно поддерживать хорошие отношения с прессой… Сэр, мы уже говорили об этом раньше!
Отношения — да. Но не порочащие связи!
Я попробовал подойти к вопросу по-другому: Все в этой семье судились с прессой, включая бабулю. Почему тогда мне нельзя?
Тишина. Даже было слышно пение сверчков.
Затем мы ещё немного попререкались, и я сказал:
У нас не было выбора. И нам не пришлось бы этого делать, если бы вы защитили нас. И тем самым защитили монархию. Вы оказываете себе же медвежью услугу, не защищая жену.