12
У РОВЕРА было другое название, потому что у всего в армии есть другое название.
Смерть-ТВ.
Например:
Что делаешь?
Просто смотрю Смерть-ТВ.
Название должно было быть ироничным, я полагаю. Или же это была просто откровенно фальшивая реклама. Потому что единственное, что убивали, это время.
Ты смотрел на заброшенный комплекс, который, как считается, использовался Талибаном.
Ничего не происходило.
Ты следил за системой туннелей, предположительно использовавшейся талибами.
Ничего не происходило.
Ты смотрел на песчаную дюну. И ещё одну дюну.
Если и есть что-то скучнее, чем наблюдать за высыханием краски, так это наблюдать за пустыней...Я удивлялся, как Бакстер не сошёл с ума.
И я спросил его.
Он сказал, что после нескольких часов ничегонеделания обязательно что-то появится. Вся хитрость в том, чтобы оставаться начеку.
Если "Смерть-ТВ" была скучной, то "Радио Смерть" было безумным. Все телефонные трубки вдоль стола выдавали постоянное бормотание с дюжиной акцентов, британских, американских, голландских, французских, не говоря уже о различных личностях.
Я начал пытаться сопоставлять акценты с позывными. Американских пилотов звали "чувак".
Голландские пилоты — "паммит". Французов звали "мираж", или "раж". Британцы — "пар".
Вертолеты "Апач" назывались "уродцами".
Макдоннел Дуглас AH-64 "Апач"
Мой личный позывной был "Вдова-6-7".
Бакстер сказал мне взять трубку, поздороваться. Представься. Когда я это сделал, все голоса оживились и обратили внимание на меня. Они были похожи на мелких пташек, требующих пищи. Их пищей была информация.
Кто ты? Что там происходит? Куда я иду?
Кроме информации, чаще всего им требовалось разрешение. Войти в моё воздушное пространство или покинуть его. Правила запрещали пилотам проходить над головой без уверенности, что там безопасно, что не идёт бой, что Дуайер не палит из тяжелых орудий. Другими словами, там горячая ООЗ (ограниченная операционная зона)? Или холодная? Всё на войне вращалось вокруг этого вопроса. Боевые действия, погода, вода, еда — горячая или холодная?
Мне нравилась эта роль — хранителя ООЗ. Мне нравилось работать в тесном контакте с лучшими орудиями, быть глазами и ушами для таких высококвалифицированных мужчин и женщин, их последней связью с землёй, их альфой и омегой. Я был... Землёй.
Их потребность во мне, зависимость от меня, создавали мгновенные связи. Потекли странные эмоции, сформировалась странная близость.
Привет, "Вдова-6-7".
Привет, "чувак".
Как твой день?
Пока тихо, "чувак".
Мы сразу же стали друзьями. Товарищами. Вы могли это почувствовать.
После регистрации у меня, я передавал их данные в Гармсир, маленький речной городок неподалёку.
Спасибо, "Вдова -6-7". Спокойной ночи.
Понял, "чувак". Береги себя.
13
Получив разрешение на пересечение моего воздушного пространства, пилот не всегда шёл на облёт. Иногда он проносился стрелой, и ему требовалось срочно узнать условия на земле. Каждая секунда имела значение. Жизнь и смерть были в моих руках. Я спокойно сидел за столом, держа в руках шипучий напиток и шариковую ручку (О, ручка. Вау.), но я также был в центре событий. Это было захватывающе, я к этому готовился, но в то же время оно пугало. Незадолго до моего прибытия авиадиспетчер перепутал одну цифру, когда зачитывал геокоординаты американскому F-15; в результате бомба по ошибке упала на британские войска, а не на врага. Трое солдат погибли, двое получили ужасные увечья. Поэтому каждое моё слово и цифра имели последствия. Мы "оказывали поддержку", именно такая фраза использовалась постоянно, но я понимал, насколько пустой она была. Не меньше, чем пилоты, мы иногда несли смерть, а когда речь шла о смерти, даже больше, чем о жизни, нужно быть точным.
Признаюсь, я был счастлив. Это была важная работа, патриотическая работа. Я использовал навыки, отточенные в Йоркшире, в Сандрингеме и на протяжении всего детства. Даже в Балморале. Между моим преследованием Сэнди и моей работой здесь и сейчас проходила чёткая линия. Я был британским солдатом на поле боя — наконец-то, роль, к которой я готовился всю свою жизнь.