Как это произошло?
Американцы.
Я подошел ближе, но меня остановил сержант, у которого это была уже шестая вылазка. Нет, босс, этого лучше не видеть. Иначе потом никогда не забудете.
Я отступил.
Несколько минут спустя раздался свист, затем треск. Огромный взрыв позади нас.
Я почувствовал его в голове.
Я оглянулся. Все лежали на животе. Кроме меня и двух других.
Что тут было?
Несколько наших парней указывали вдаль. Им отчаянно хотелось открыть ответный огонь, они просили у меня разрешения.
Да!
Но талибы, которые стреляли, уже ушли. Мы упустили свой шанс.
Мы ждали, пока адреналин утихнет, пока прекратится звон в ушах. Это заняло много времени. Я помню, как один из наших парней шептал снова и снова: Блин, нам просто повезло.
Мы часами пытались собрать все воедино, понять, что произошло. Некоторые считали, что американцы ранили мальчика; другие считали, что мальчик был заманухой в классическом розыгрыше талибов. История с тачкой была небольшой постановкой, призванной удержать нас на холме, отвлечь, обездвижить, чтобы талибы могли зафиксировать нашу позицию. Враг покалечил мальчика в тачке, а затем использовал его как приманку.
Почему мальчик и мужчины согласились?
Потому что, если бы они не согласились, их бы убили.
Вместе со всеми, кого они любили.
20
Вдали виднелись огни Муса-Калы. Февраль 2008 года. Наши танки стояли в гавани, а мы ужинали, тихо разговаривая.
После трапезы, около полуночи, я отправился на радиостанцию. Сидя в задней части "Спартанца", с открытой большой дверью, я придвинул стол и делал записи с рации. Единственным источником света для меня была тусклая лампочка над головой в проволочной клетке. Звёзды в пустынном небе казались ближе и ярче, чем эта лампочка.
Рация работала от аккумулятора "Спартанца", поэтому время от времени я запускал двигатель, чтобы зарядить аккумулятор. Я старался не шуметь, чтобы не привлечь внимание талибов, но у меня не было выбора.
Через некоторое время я привёл "Спартанца" в порядок, налил себе чашку горячего шоколада из термоса, которым совершенно не согрелся. Да и что могло меня согреть? В пустыне может быть так холодно. На мне были пустынный комбинезон, пустынные ботинки, зелёный пуховик, шерстяная шапка — и всё равно я дрожал.
Я прибавил громкость рации, пытаясь уловить голоса между треском и хлюпаньем. Присылали отчеты о заданиях. Информацию о доставке почты. Сообщения, передаваемые по сети боевой группы, ни одно из которых не касалось моей эскадрильи.
Думаю, было около часа ночи, когда я услышал, как кто-то говорит о Рыжем Лисе.
Зеро Альфа, командующий офицер, говорил кому-то, что Рыжий Лис то да сё... Я сделал несколько заметок, но перестал писать и посмотрел на звёзды, когда услышал, что они упомянули... эскадрилью C.
Голоса говорили, что этот Рыжий Лис попал в беду, без сомнения.
Я понял, что Рыжий Лис — это человек. Он совершил что-то плохое?
Нет.
Кто-то против него что-то замышляет?
Да.
Судя по тону голосов, Рыжего Лиса собирались убрать. Я глотнул горячего шоколада, посмотрел на радио и с полной уверенностью понял, что Рыжий Лис — это я.
Теперь голоса говорили более определённо, что прикрытие Рыжего Лиса раскрыто, что он в руках врага, что его нужно немедленно вытащить.
Чёрт, сказал я. Блин, блин, блин.
В голове промелькнуло воспоминание об Итоне — лиса, которую я мельком видел, когда был под кайфом, из окна туалета. Значит, он действительно был посланником из будущего. Однажды ты будешь один, поздно ночью, в темноте, охотиться, как я... посмотрим, как тебе это понравится.
На следующий день мы отправились в патруль, и я сидел на измене, опасаясь, что меня узнают. Я плотно закрыл лицо шемагом, надел затемнённые лыжные очки, вертел головой во все стороны, а палец не спускал с крючка автомата.
После наступления сумерек меня забрали спецназовцы, их "Чинук" сопровождали два
"Апача", с которыми я общался по рации. Они перевезли меня через долину, обратно на базу "Эдинбург". Мы приземлились в темноте, и я ничего не мог разглядеть. Я забежал в зелёную брезентовую палатку, где было ещё темнее.
Я услышал скрип.