Я уставилась на немолодого мужчину, смело одетого в розовые брюки и голубую рубашку.
– Никаких эмоций, – пробормотала я.
– Они появятся, – заверил Филипп Андреевич, – хотя иногда лучше, когда чувства присыпаны душевной анальгезией, как угли пеплом.
Я зевнула, один раз, другой, третий…
– Вы устали, – констатировал врач, – пора отдохнуть.
Глава 3
Очутившись в своей палате, я пошла в санузел, хотела посмотреть в зеркало и обнаружила, что его нет. На стене между стаканчиком для зубных щеток и мыльницей висела картинка с изображением водопада.
Я вышла в коридор, подошла к стойке, за которой сидела медсестра, и сказала:
– Простите, пожалуйста!
Девушка в белом халате подпрыгнула на стуле, захлопнула книгу и выдохнула:
– Вот напугали!
– Простите, я не хотела, – смутилась я, глядя на обложку.
Медсестра читала книгу Смоляковой.
– Очень старый детектив, – неожиданно сказала я.
– Почему? – удивилась дежурная. – Вчера купила его у метро.
– Можно посмотреть роман? – попросила я, потом взглянула на бейджик на ее халате и добавила: – Надя, я аккуратно книгу полистаю.
– Пожалуйста, – разрешила блондинка.
Я взяла криминальное чтиво в потрепанной обложке и увидела год издания. Почему-то мне стало не по себе.
– Надя, какое сегодня число?
– Не поверите, ни день недели, ни дату не помню, – захихикала медсестра, – прямо день сурка. Встала, кофе попила, градусники-лекарства раздала, и понеслось так до ночи, завтра то же самое и послезавтра. Все сутки похожи, как яйца. Календарик висит на стене.
Я подошла к глянцевому календарю, увидела красное окошечко и опять занервничала.
– Что-то не так…
– Позвать врача? – спросила медсестра. – Опишите свое самочувствие: голова болит, кружится, сердце трепыхается, затылок тянет, душно, нос заложило…
– Ничего такого, – успокоила я ее, – просто я волнуюсь. Душевного спокойствия нет.
– Забейте, – махнула рукой Надя, – тут все такие. Нервные. Вы, наверное, устали.
– Есть немного, – призналась я.
– Ложитесь спать, уже поздно, – посоветовала Надежда. – Любите кефирчик?
– Да, – кивнула я.
– Сейчас принесу, – пообещала медсестра, – умывайтесь пока.
Я вздохнула:
– У меня в санузле нет зеркала. Наверное, кто-то разбил, а новое повесить не успели. Немного неудобно, что не можешь себя видеть.
– Зачем вам на свое отражение любоваться, – хихикнула Надежда, – небось миллион раз свою мордочку обозревали. Ничего нового не увидите. Вы красавица.
– Спасибо, – засмеялась я и пошла по коридору в сторону двери с табличкой WC.
– Танечка, ваша палата напротив поста, – напомнила Надя.
– Это я пока помню, – сказала я, – хочу зайти в туалет.
– Он для сотрудников, – пояснила Надя, – у вас в палате свой унитаз есть.
– В служебный санузел больным запрещено заглядывать? – уточнила я.
– Что вы, – опешила Надежда, – разве у нас тюрьма? Можете бродить где душе угодно, все открыто, кроме кабинетов врачей и шкафов с лекарствами. Просто в нашем туалете кафель и сантехника дешевые…
– Пустяки, – отмахнулась я и вошла в сортир.
Помещение и впрямь выглядело аскетично. Сразу у двери стояло два бачка с новыми и использованными бахилами. Над ними висел приказ: «Как вошел, надень! Перед уходом сними». В кабинке стоял простой унитаз с бежевым пластмассовым кругом. К стене был прикреплен держатель с рулоном серой дешевой туалетной бумаги. Рукомойник тоже был не из дорогих, слева и справа от него висели полочки. На одной стояла бутыль с этикеткой «Антисептик», на другой – дозаторы с гелем и какой-то бордовой жидкостью. Зеркала не было. Вместо него висело объявление: «Медперсонал! После посещения уборной сначала тщательно обработайте руки синим мылом, потом используйте красное. Смойте. Высушите. Нанесите дезинфицирующий состав. Не ополаскивайте. Не путайте последовательность действий: синее мыло – красное – мирамистин. Внимание! После выхода в коридор обязательно снимите бахилы. Персонал, который не соблюдает правила, будет первый раз строго предупрежден, во второй оштрафован, в третий уволен».
Я вернулась на пост:
– Строго здесь у вас!
– Вы про плакатики? – спросила Надя. – У нас такие во всех отделениях. А как иначе? Народу кнут нужен. Хотя некоторых что бей, что не бей – толку ноль. Любите корицу?
Я удивилась неожиданной смене темы беседы.
– Да. Почему вы интересуетесь?
– Кефирчик мы даем с разными вкусовыми добавочками, – зачирикала Надя. – Лично я корицу предпочитаю. Но она не всем нравится, больные говорят: «Никогда ее в кисломолочный продукт не кладем».