- Постой, что там?
- Ой, я не хочу это смотреть, слишком грустно.
- А что там?
- Кейтаро, с тобой точно все хорошо?
- Ну…
После того, что она сказала, меня прошиб ледяной пот:
- Разбился самолет со студентами. А ведь мы хотели сначала поступать в тот университет, помнишь?
- Помню.
- Ну, этот университет тоже неплохой. Хотя, любой был бы хорош, если бы в нем был ты.
И вот эти слова - они меня на секунду опьянили. Я даже задумался:
«А что, если остаться?»
Но я не дал себе возможности задуматься об этом всерьез. Я вскочил, поцеловал Томико и побежал к двери.
В следующий раз, я, чуть ли не с порога узнал, что погибли родители Томико. Только взглянув на нее, я уже понял, что что-то не так: она словно потускнела. Я не знаю, как лучше объяснить. Свет в её глазах светил уже не так ярко. Она, конечно, старалась делать вид, что все хорошо. Но я слишком хорошо ее знаю, чтобы не понять, в чем дело. И вот от этого мне стало хуже всего. Может и плохо так говорить. Ведь я, можно сказать, пережил смерть собственной матери, но... Ведь это по моей вине они погибли. Погибли родители моей любимой. Я просто обнял ее так крепко, как смог, а когда отпустил – увидел, что она плачет. Я вытер ей слезы.
- Не бойся. Так не должно быть. И так не будет.
- Что? О чем ты?
Она, конечно, не поняла, о чем я говорю. Но мне, почему-то, очень хотелось это сказать. Может, для себя?
Я пришел в очередную временную линию. На самом деле я не хотел идти сюда. Это была одна из радикальных идей Хиро: он предложил отказаться от дружбы с Мизуки. Я помнил, как пошла наша с ней дружба и просто подправил те моменты, когда у нас зародилось о ней определенное мнение. Такие же махинации я делал и с Хиро, но ничего не поменялось. А вот с Мизуки - сработало. Я попал во временную линию, где Томико жива и мы не дружим с Мизуки. Конечно, первым делом, я позвонил Хиро.
- Алло?
- Здравствуйте, могу я услышать Хиро?
- Хиро? Он гуляет. Вы же вроде…
- Спасибо! До свидания!
Я не стал дослушивать.
«Живой».
Через стандартные, уже, вопросы, я узнал, что наши родители тоже живы. Никакой самолет не падал, никак катастроф. Взяв телефон Томико я набрал номер Мизуки. Она с подозрением посмотрела на меня, но я пообещал, что все объясню.
- Алло?
- Да, здравствуйте. - на том конце ирслашался взрослый женский голос. У Мизуки не было сестер и я предположил, что это её мама. Жаль, что мы с ней не были знакомы лично.
- Могу я услышать Мизуки?
- Так вы не в курсе… - В динамике послышались всхлипывания. Но женщина быстро успокоилась. - Вы были знакомы? Как вас зовут?
- Да. Примите мои соболезнования.
- Спасибо. Кем вы были для нее?
- Мы вместе учились. Всего доброго.
Это было невежливо, но раз я все равно ухожу - можно просто повесить трубку. Но когда уже направлялся к двери, ко мне обратилась Томико:
- Эй, Кейтаро!
Я обернулся. Она была очень беззаботной, и улыбалась, глядя на меня.
- Давай на этих выходных выберемся куда-нибудь? Так хочется на пляж. Знаю, что не сезон, но жутко хочется! На твой день рождения не получилось ведь, да и вообще мы редко куда-то выбираемся…
И что я вижу: Томико. Живая. Наши родители живы. И тут это случилось - я всерьез задумался остаться:
«Нет, она ведь не знала Мизуки? Она не будет по ней грустить. Да, я понимаю, это жестоко. Но, выбирая между Мизуки и Томико…»
Я задумался. Всерьез. Я начинал черстветь. До сих пор себя за это ненавижу. Просто сидел и взвешивал это все.
«Жалко, не у кого спросить совет…» - подумал я, но тут же перевел взгляд на Томико и осознал: я даже не брал её в расчет. Поэтому сразу же решил исправиться:
- Томико, а если бы - просто, попытайся представить, ладно? - если бы я умер…
- Кейтаро! - чуть ли не выкрикнула она и стукнула меня ладонью по плечу.
- Дослушай. Если бы я умер, и ты могла бы спасти меня, но, только ценой жизни моего друга. Ты бы сделала это?
Томико задумалась. Но, ей простительно: она ведь думает, что это лишь гипотетически.
- Не знаю. Думаю, что нет.
- Почему?
- Ну, это ужасный выбор. Конечно, в любом раскладе, я бы выбрала тебя, но… - она виновато посмотрела на меня и после небольшой паузы продолжила. - Это же, словно ты собственноручно убиваешь человека. Играешь в бога. К тому же, если бы я так сделала, ты бы потерял друга.
- А если бы случилось так, что вы – словно не знали друг друга?
- Все равно. Прости… - сказав это, Томико, сидевшая на кровати, обхватила подушку и уткнулась в нее лицом.
«Все же, она у меня очень мудрая!» - тут же возникло у меня в голове. Я действительно ей очень горжусь.
Она подумала, что я обижусь на нее. Но она привела меня в себя. Отчаянье залило мне глаза так, что я чуть не ослеп. Я просто подошел и обнял её.
- Глупенькая, ты все правильно говоришь. -Я отодвинулся и поцеловал её, - Я тебя люблю.
- И я тебя…
Я тут же про себя подметил:
«Она не сказала «люблю». Видимо, это пошло от Мизуки? Боже, как я только мог подумать?»
- Нужно договаривать!
- Ну ты же знаешь, что я тебя люблю!
- Знаю. Но ведь слышать это слово особенно приятно.
- Хорошо. Я тебя тоже люблю. Дурак.
Она сделала вид, что надулась. Но, я то знаю, что это не так.
Я подошел к двери. Хотел обернуться, но боялся, что захочу остаться.
«Должен продолжать пытаться».
Дверь за мной закрылась.
«Попытка номер…»
Глава 11. Силы на исходе.
Сколько я сделал попыток – уже и не вспомню. Но я не зачерствел. Каждая смерть меня трогала. Не знаю, к лучшему ли? Может было бы лучше, если бы я, все же, зачерствел? Может мне было бы легче? После того, как в моих попытках умерли все, кого я только знал – все стали умирать по второму кругу. И по третьему.
Мизуки.
Хиро.
Папа.
Мама.
Томико.
Все.
Иногда я возвращался назад, в свою временную линию, просто, чтобы отдохнуть от этого всего. Здесь проходило лишь несколько минут. А я убивал там дни. Возвращался, как говорил Хиро, весь бледный, трясущийся. Но, стоило мне принять душ, перекусить, вздремнуть пару часиков – как я снова был готов идти и пытаться. Пытаться спасти её. Я начал чувствовать, как меня постепенно одолевает отчаяние. Особенно после того, как я узнавал, что Томико и в этой вселенной не выжила. Но я не мог опустить руки. Просто не мог себе этого позволить. Но у вселенной или у судьбы, как хотите, были еще козыри в рукаве.
В очередной раз, я закрыл за собой дверь. В комнате была Томико. Лишь она. Просто видеть её живой – вот то, что помогало мне держаться. Далее я проверял всех по списку: родители, друзья, родители друзей, знакомые и так далее. Даже соседей проверял и всех, с кем когда-то был знаком. Тот случай с самолетом меня заставил так делать.
Но в этот раз все были живы.
Моя память дала сбой: к этой попытке Я снова не спал несколько дней и голова уже плохо соображала, поэтому я не вспомнил, что сделал ради такого исхода. Но в тот момент, мне было не до этого. Я чувствовал подвох. И чем раньше я бы его нашел – тем быстрее приступил бы к новой попытке.
Я стал выяснять, вдруг, кто-то смертельно болен или еще что-то. Но чем больше выяснял – тем больше меня считали за чокнутого. И, что более важно, тем больше я осознавал, что подвоха нет. Я потратил около часа на выяснение всего этого. Томико все время была рядом и очень беспокоилась за меня. Я старался этого не замечать, но, когда закончил - подбежал и крепко обнял её.
- Томико! Ты даже не представляешь, как я тебя люблю!
- Кейтаро! Ну ты чего? И я тебя люблю, но…
Она была удивлена, но сама обняла меня, и я увидел, что она тоже расслабилась. Я поцеловал ее и уселся рядом на кровать.