Да, для альфы, который привык к постоянному внутреннему напряжению, для которого видеть смерть человека по несколько раз на день было нормой, той нормой, которая, спустя некоторое время, перестала выворачивать его желудок и душу, который знал пусть и крохи, но именно той информации, которая имела гриф «секретно», монотонная, однообразная работа в Отделе Нравственности была до скрипа и неусидчивости неинтересна. В своем кресле и за своим компьютером Макмайер не чувствовал вкус проходящей мимо жизни, которая отныне сводилась до четырех стен и двух десятков коллег, таких же, как и он, корпящих над бумажками. Свыклось.
За четыре года он смог войти в новую колею и упрямо последовать к своей цели, зарабатывая приличные деньги за свой труд, поэтому, увидев бдящих патрульных, Коул ещё раз убедился в том, что у него нет желания возвращаться на прежнее место, даже не потому, что оно марало сущность каждой особи кровью и грязью, а потому, что альфа уже привык к комфорту и размеренному рабочему графику. К тому же, в то время он был не насколько сдержан в плане порывов своей сущности, пусть и изредка, но все-таки посещая государственные бордели. Тогда это казалось альфе нормой, нормой для особи Homo memoratrices, теперь же претило ему, как нечто оскорбляющее его, как существо разумное. У Коула Макмайера уже несколько лет не было близости, а гон стал всего лишь досадным недоразумением, с которым боролись подавители, и который усмиряла собственная рука. Многие назвали бы это вершиной понятия Нравственность, но, на самом деле, альфа за своей напускной асексуальностью скрывал иное, то, за что он сам мог оказаться в газовой камере - протест против устоявшейся и цепко держащей в жесткой узде всю Силестию системы дал-эйрин.
Поговаривали, что когда-то, ещё до краха информационного общества, как это событие было принято называть в учебниках, все было совершенно наоборот, что большинство тогдашних держав были демократичными, не зная ни иерархии, ни социальной пирамиды, ни высокородных, ни, конечно же, проблем редукции, но все это было лишь отголосками далекого прошлого, о котором Коул Макмайер имел довольно скудное представление. Школьный курс истории лишь кратко, в нескольких параграфах, раскрывал мир до краха, оставляя о нем не самое приятное впечатление в умах молодых особей. История твердила, что информационный мир прогнил и исчерпал себя, что это именно люди довели себя до истребления и падения, следствием которых стала редукция генома и появление Homo memoratrices. Коул тоже верил в это, ровно до того момента пока не оказался в Департаменте Законности и Правопорядка.
После всего, с чем ему пришлось столкнуться и что узнать ввиду своих должностных обязанностей, альфа думал, что он до конца жизни будет привязан к месту судебного исполнителя, но, наверное, его посчитали надежным, раз позволили занять кресло в Отделе Нравственности, всего лишь взяв с него подписку о неразглашении. Конечно же, Коул Макмайер не питал иллюзий по поводу того, что за ним не приглядывают, все-таки он владел запретной и опасной информацией, и поэтому оставался безупречным, дабы одним фогситским утром не проснуться от стука в дверь судебных исполнителей, держащих в руках заочно вынесенный ему смертный приговор.
Возможно, не нужно было заострять внимание на том, от чего он был далек, и не стоило вмешиваться в игры высокородных, но почему-то Макмайер так не мог, это терзало его сущность и вызывало бурю неуместных эмоций. Даже высокородные не имели права скрывать от силестинцев то, что они имели полное право знать, и благосостояние народа и его спокойствие было здесь ни при чем. Система дал-эйрин была создана не для того, чтобы защитить Homo memoratrices и таки побороть прогрессирующую редукцию, а для того, чтобы контролировать каждую особь и их популяцию. Похоже, для высокородных их сила и власть были важны настолько, что человеческие жизни не значили для них ровным счетом ничего. Вот с этим Коул Макмайер и не мог смириться, как и с тем, что от них, силестинцев, намеренно скрывали правду.
Не было никакого краха информационного общества, не было природного катаклизма, в результате которого геном особей поддался, как считалось, необратимой мутации, постепенно вырождаясь, как не было и никакой системы дал-эйрин, устои которой стали основой государства Силестия. Была только ложь и тотальный контроль, а цель… цель была одна – власть, ведь, как понял Макмайер, вершиной удовольствия может быть лишь одно знание того, что жизни нескольких миллионов теплятся на кончиках твоих пальцев.
Его собственные знания тоже были довольно скудны, лишь обрывки истинной правды, но даже этого было достаточно, чтобы понять многое. Информационное общество, как в Силестии называли предшествующую Homo memoratrices формацию, было высокоразвито в плане технологий, фактически, зависело от них, а то, что сейчас порицалось, как вершина распущенности и безнравственности, носило понятие демократии. Альфы, омеги и беты не делились ни на какие ранги ввиду редукции их генома, они вообще не знали, что такое редукция, и статус и положение особи определяла лишь сила их ментальной воли.
Как правило, омеги были самыми слабыми ментально, но это не означало, что они были бесправными, наоборот, их едва ли не боготворили за то, что они давали потомство, всячески защищали и оберегали, в то время как флорация бет была очень редким явлением, только при условии создания Истинной Пары. Может, Макмайер, конечно же, что-то упустил или неправильно истолковал данные, ведь его возможности исследовать засекреченные архивы были ограничены должностным положением судебного исполнителя, но, кажется, долгое время беты вообще были бесплодны и лишены ментальной воли, и только после, когда медицина сделала огромный прорыв в исследовании репликации, беты стали полноценными особями с биополями, семя которых могло зачать новую жизнь, и организм которых мог сформировать родильную сумку. Понятие же Истинной Пары вообще было неведомо силестинцем, как и Коулу Макмайеру, который лишь догадывался о том, что ранее между особями могла возникать некая связь, которая стояла намного выше нынешнего понятия запечатления.
Все же кое в чем верхушка системы дал-эйрин не обманывала свой народ, а именно в том, что информационное общество сгубили его же технологии и жажда к новым знаниям, что крах произошел потому, что люди осмелились пойти против природы и её законов. Сперва мир заплела паутина, её назвали Интернет – масштабная информационная сеть, которая связывала воедино все точки планеты, а после нити тонкой паутины сменились толстыми щупальцами Спрут – компьютерной программы, наделенной искусственным интеллектом.
Спрут была создана как вспомогательная программа, ведь информационное общество уже не мыслило себя без технологий. Банальное отключение электричества вызывало панику, становилось причиной мародерства и, порой, даже приводило к началу гражданских войн, что уж говорить о том, какого рода оружие массового поражения было разработано державами, жаждущими передела территорий ввиду стремительного и неумолимого исчерпания ресурсов. В общем, изначально, Спрут должна была стать гарантом благосостояния и комфорта человечества.
Так что же привел к катастрофе? Да, информационный мир был не идеален. Порой, сталкиваясь с некоторыми фактами, как, например, торговля людьми, наркоторговля, проституция, венерические болезни или терроризм, Коул думал, что эта формация, и правда, прогнила и нуждалась в чистке и реформах. Да, чистке, но не истреблении. Заполучить эти данные, не имея соответствующих связей, было невозможно, и Макмайер даже подумывал над тем, чтобы забросить бессмысленные попытки, но случай провести в Главном Хранилище системы дал-эйрин в Фогсити несколько дней, обеспечивая охрану ценнейших артефактов, представился, словно сам собой, и альфа не смог удержаться. Хотя, лучше бы он не владел этими знаниями.