– Хочу.
– Тогда перестань ее смущать, ладно?
– Она же собирается за тебя замуж! – выпалила Мария. – Я слышала, как мама это сказала. А если вы не любите друг друга, то жениться ни в коем случае нельзя! Потому что плохо, когда дети родятся без любви…
– Мария! – громким шепотом окликнула ее мать, скрывая смешок. – Поди сюда, хватит пугать Мэгги.
Я прикусила нижнюю губу, чувствуя, как полыхают щеки. Интересно, дурацкий румянец когда-нибудь пройдет или останется навсегда? Калеб вздохнул и покачал головой, остальные заулыбались.
– Прости! Сегодня они точно помешались. Я совсем не такой! – шутливо уверил Калеб, выдвигая для меня стул.
Мы сидели в тени высокого дуба и слушали щебет птиц. Я оглядела родню Калеба: смеются, передают друг другу закуски, весело болтают и миролюбиво пикируются. Идеальная семья! Хотя такой семьи у меня не было никогда, мне всю жизнь этого не хватало.
– Ты серьезно?! У тебя отличная семья. Я бы все что угодно отдала за такую родню! Ведь вы все приехали к Кайлу на выпускной? – спросила я.
Калеб кивнул. Я улыбнулась, вспомнив их аплодисменты и свист на церемонии и то, как Кайл радовался. У меня такого не было…
Калеб склонился и прошептал мне на ухо:
– Зато теперь будет, ведь ты стала частью нашей семьи!
Его лицо было так близко, что мы едва не стукнулись носами. Сердце забилось чаще, и я поспешно перевела взгляд на чесночный хлеб. Нам надо больше разговаривать! Я хочу узнать Калеба получше, хочу научиться его понимать. Кроме того что он учится в университете Теннесси на архитектора, мне больше ничего о нем не известно.
– Значит, ты живешь с родителями?
– Только на каникулах. Наш дом отсюда милях в тридцати пяти. А так я снимаю квартирку рядом с университетом.
– Мама Марии – твоя сестра?
– Ага. Ее зовут Джен.
– Чем она занимается?
– Работает с нами.
– Как это?
Он посмотрел мне в глаза, раздумывая, говорить или нет.
– Мы все работаем вместе. Мой прапрадедушка основал «Строительную компанию Джейкобсонов: здания и сооружения». Со временем она стала довольно серьезной организацией.
– Поэтому вы все учитесь на архитекторов, а потом работаете в семейной фирме?
– Да, в общем-то.
– Что, если бы ты не захотел стать архитектором?
– Выучился бы на бухгалтера, юриста или секретаря. Должность можно выбрать любую, лишь бы работать в компании. В таких крупных организациях специалисты нужны самые разные.
– Что если ты захочешь работать в другом месте?
– Хм, даже не знаю. Обычно все наши стараются держаться вместе. Так проще заботиться друг о друге и защищать тех, кто в этом нуждается. Если с кем-нибудь произойдет несчастье, его близкие одни не останутся. В этом залог нашего благополучия, понимаешь?
Я кивнула.
– Когда ты вернешься в университет?
– Первого августа.
– Всего через восемь недель, – вздохнула я.
– Ага. – Калеб посмотрел на меня и потер подбородок. – Я поговорил с дядей, и он согласился, точнее, настоял, что до отъезда я поживу у него. Так я буду ближе к тебе.
– А что потом? – тихо спросила я.
Он склонился ближе.
– Давай решать проблемы по мере их поступления!
– Ну да. Чем займемся?
– Сегодня суббота. Я хотел бы тебя куда-нибудь сводить.
– Супер! – чересчур поспешно ответила я и смутилась.
Калеб тихо рассмеялся, накрыл мою руку своей и ласково погладил.
– Вот и отлично. Как думаешь, тебе нужно отпрашиваться у отца?
– Не-а, – протянула я, поражаясь тому, как от его прикосновения все плохие мысли улетучиваются. – Ему нет до меня дела.
– Уверена?
– Конечно. Ты же его видел – он почти в полном ступоре.
– Он стал таким после ухода матери?
Я кивнула, ковыряя вилкой спагетти.
– А как насчет твоего кафе? – спросил Калеб. – Ты и летом будешь работать?
– Ну, придется – деньги-то нужны. От папы точно не дождешься.
– Значит, ты там только из-за денег?
– В общем и целом. Школьные принадлежности, одежда и все такое. А что?
Калеб вздохнул с явным облегчением.
– Ничего. Одной проблемой меньше, – загадочно ответил он.
– В смысле?
Калеб улыбнулся и дурашливо толкнул меня плечом.
– Забудь. Попробуй пудинг! Бабушка трижды брала за него первый приз в округе.
Что ж, сменим тему, но потом я обязательно все выясню.
– Куда пойдем сегодня? – спросила я, полужив в рот кусочек восхитительнейшего пудинга.