- П… постой!.. – я перехватил руку Ветрова, с ужасом глядя на его каменную физиономию, – не… не надо!.. зачем?!
- Укол тебе сделать! – прорычал он, вытащив шприц из зубов. Освободив мою правую руку из рукава куртки, Ветров особо не церемонясь, воткнул тонкую иглу в предплечье. Я зашипел от неприятных ощущений, отвернулся в сторону, дабы не видеть торчащую из кожи иголку. Всегда боялся уколов, начиная с раннего детства. Начинал орать диким криком, когда медсестра только подходила ко мне, щелкая пальцами по пластиковой стенке шприца. Мама, что всегда сопровождала меня на ненавистные процедуры, потом ругала, пыталась пристыдить. Мол, ты же будущий мужчина! Что ты сопли распустил?! Это просто маленькая иголочка! Будто комарик укусит!.. Но мне было по барабану, я продолжал устраивать истерики, вплоть до перехода в среднюю школу…
- А ты что? – усмехнувшись, Ветров вынул из моей руки иголку опустевшего шприца, поднялся с дивана, – чего подумал? Что я тебя валить и трахать буду?! Хах! Размечтался!
- Да иди ты… – почувствовав, как лицо загорелось от смущения, до корней волос, я поспешно поправил куртку, застёгивая её. Стыдно как-то стало… и чего мне такая странная мысль в голову пришла? Ветров нормальный мужик, помочь просто хочет, а не… то, что я подумал. Он не торопясь копался в аптечке, подготавливал медицинскую иглу, дезинфицируя её в спирте, и ждал, когда подействует обезболивающее. Я пересел за стол, подвинув к себе одну из тарелок с остывающим супом. Живот с голодухи подвывал волком, и сил уже терпеть не было. Ветров, продев нить в крохотное ушко иглы, довольно посмотрел на меня, и почти минуту молча наблюдал за мной, как я жадно черпаю суп ложкой и, толком не жуя овощи, проглатывал их.
- Ну вот! – военный растянул рот в искренней улыбке, – сам на себя стал похож! А то, зачем есть? Зачем раны лечить? Поной мне тут еще!
- Чемергес не должен был умирать, – я опустил глаза в тарелку, где уже проглядывалось белое дно, – его жена ждёт.
- А кто, по-твоему, должен был? – Ветров обошёл меня вокруг, встал справа, приглядываясь к моей ране, – Леший, у которого дочка умирает от рака крови? Йобадь, кто так желает отомстить за смерть отца? Или, может я?
- Не знаю… – пожав плечами, я взял в руки тарелку и просто допил остатки бульона. Военный подождал, пока я отодвину опустевшую посуду в сторону и повернул мою голову в бок, на свет. Смочив ватку в перекиси, он осторожно провёл ей по краям разрыва. Обезболивающее хорошо действовало, я почти не чувствовал жжения. Осторожно поправив пальцами загнувшуюся кожу, мужчина проткнул её иголкой, сделал первый стежок. Я закрыл глаза, сжав плотно губы, прекрасно ощущая, как игла проходит через кожу. Неприятно…
- А как бы ты поступил на моём месте? – отчего-то шёпотом спросил я.
- Убрал бы? Ну… только не злись, но того же Чемергеса.
- Почему?
- Если следовать совету Ястреба, убрать того, кто тебе не нравится, то я без колебаний выстрелил бы именно в бандита. Ты сам видел, как он себя вёл, ему было плевать на остальных. Считал себя круче и выше нас, у него это на роже написано. Было…
- А… Сион? – я осторожно приоткрыл один глаз, глянул на Ветрова, – он монолитовец.
- Да, но он намного спокойней, чем его братья-фанатики, – военный медицинскими ножницами отрезал нитку, завязал её на несколько узлов, – а на фоне того же Колоса, вообще ангелочек. Если бы у меня был выбор, кого убить, Чемергеса, либо Сиона, то я выбрал бы первого. Всё же, стоит приглядывать за сектантом. Сейчас он спокоен, а через секунду может наброситься. В тихом омуте могут такие черти водиться, что мама не горюй!
- А всё таки… что ты пытался сделать с Сионом? – я повернулся к Ветрову, после того, как он налепил мне на зашитую рану пластыри. Во взгляде военного я уловил удивление. Похоже, он совсем забыл, что оставался с фанатиком наедине в комнате и прижимал его к стене.
- Да так, любопытство, – отмахнувшись, старший лейтенант упаковал медикаменты обратно в аптечку, закрыв её синей крышкой, – хотел на его мордашку посмотреть. Слышал я такое, что монолитовцы набирали себе учеников с Большой Земли из психушек, среди бывших зеков и детишек из приютов.
- Из приютов?!
- Ага, – Ветров сел напротив меня, наконец, приступив к своему еле тёплому супу, – был такой слух, что «Монолит» привозил на свою базу совсем крошек и ставил над ними жуткие эксперименты. Мозги промывал, а потом начинал обучение, в качестве своих адептов. Считается, что из таких деток настоящие зверюги вырастают потом, ни себя не жалеют, ни к своим братьям сочувствия не испытывают, а к врагам, «неверным», тем более. Вот я и хотел с нашего фанатика противогаз стянуть, чтобы посмотреть на него.
- Но… Сион-то явно не маленький мальчик, по комплекции видно...
- Откуда ты знаешь Вепрь? Неизвестно, что делали ненормальные фанатики с бедными детьми, какие опыты над ними ставили. Малюток могли накачивать какими-нибудь убойными дозами гормонов роста. Тело быстро растет, а искалеченный детский мозг остаётся.
- Жуть какая… – по телу пробежался холодок, и я потёр плечи. Надеюсь, это лишь выдумки, про детей «Монолита». Да, группировка сильна, имеет тайных партнёров на Большой Земле. Но не настолько же влиятельных, что могут спокойно забирать детей из детских домов?! Это слишком! А вдруг, так и есть? Получается, среди сектантов, с пустыми стеклянными глазами, что бегут в атаку с криками о своём любимом «совершенном», есть дети? Изуродованные опытами дети?! То есть, убив монолитовца в перестрелке… я мог случайно убить ребёнка?!
- Так, зря я тебе это рассказал, – Ветров отложил ложку в сторону, хмуро глядя на меня, – ложись ка ты спать, Вепрь. Поспишь, и чуть легче станет. Ты на кровать иди, а я на диване опять буду.
- Точно? – я вылез из-за стола, скрипнув ножками стула о пол.
- Нормально, – военный ободряюще кивнул мне, – не привыкать!
Пожелав мужчине спокойной ночи, я ушел в комнатку, где давеча очнулся в этом аду. Не раздеваясь и не снимая обуви, я прямо так лёг на кровать. Свернувшись калачиком, подложил под щеку ладонь, уставился в тёмную стену перед носом. Сон долго не шёл. Я проматывал в голове счастливые воспоминания о прошлой жизни, еще до Зоны. Вспоминал фрагменты поездки на море, весёлые летние каникулы в деревне, как дрался с сестрёнкой, как дрался за сестрёнку… В то время я и думать не мог, что окажусь в Зоне Отчуждения, в качестве наёмника. До Зоны я ценил жизнь, даже самую маленькую. Не мог поднять ногу, раздавить полосатого картофельного жука. Спасал кузнечиков, свалившихся в бочку с водой, отнимал из пасти кошки пойманных мышей. А в Зоне что? Бросал в нору к сноркам «коктейль Молотова» и с интересом наблюдал за их огненными плясками. Стрелял в затылок своей жертве, игнорируя слёзы мольбы не убивать его. Как же я изменился…
- Вепрь… вставай дружище…
Резко проснувшись от негромкого голоса Ветрова, я рывком сел на кровать, отчего в глазах потемнело. Протерев лицо ладонями, я сонно и не вполне здраво соображая, посмотрел на расплывчатую фигуру военного.
- Пойдём, наёмник, – сказал он, – пора на второе испытание.
- Как?.. – я помассировал пульсирующие болью веки, – завтра… уже сегодня?..
- Можно сказать и так, – военный помог мне подняться с кровати, слегка похлопал по спине. Меня качало на ходу, еще после сна. Получается, я проспал несколько часов, а будто всего час. Я уточнил у Ветрова, сколько примерно времени прошло, с тех пор, как я вырубился. Оказалось, Ветров толком не спал ночью, ворочался на неудобном диване. Но понять, сколько он сам проспал, было невозможно… Как там было в поговорке? Счастливые часов не наблюдают? Нам это точно не подходит… Знать бы, сколько мы здесь находимся.